Баронет. Книга 2. Часть 1

Я, уже реально опасаясь, если не за свою жизнь, то за состояние мозгов, сразу же пообещал всяческое содействие. А что? Я был в таком состоянии, что готов был им даже попробовать все нарисовать, лишь бы они от меня отстали!

Вдохновленные моим обещанием сестры, весело щебеча, упорхнули в свою комнату. Подозревая, что мне лучше задерживаться дома как можно меньше, я быстро спросил у мамы:

— Мам, а где батя?

Мама понимающе усмехнулась и немного ворчливо ответила:

— А то ты не знаешь? На городской стене, конечно?

— А чего он там забыл? — удивился я.

— Ты что, совсем ничего не знаешь? — удивилась матушка. На мгновение она задумалась, а потом вдруг с подозрением посмотрела на меня. — Так, вроде, ты был, когда он говорил, что барон доверил ему орков и воинов барона Засса, что остались живы после вашего боя?

— Ну, да! — я пожал плечами. — Это я помню, только, причем здесь это?

— А-а-а! — с каким-то облегчением качнула головой матушка. — Так, он тренирует и тех и других, он что, тебе ничего не рассказывал?

— Не-а! — качнул головой я. — Мы с ним вообще не разговаривали, как-то все не получалось, виделись только издали. — Пояснил я маме. — Слушай, а зачем он их тренирует? — до меня вдруг дошла несуразность маминых слов. — Что те, что другие хорошие воины, а орки, так вообще, что-то с чем-то! Чему он их там учит?

— Ну, не знаю! — сварливо отозвалась родительница. — Его послушать, так у него не воины, а крестьяне с вилами и граблями! Ты бы слышал, как он ругается! Сейчас еще ничего, а по-первости обзывал их всяко, разными нехорошими словами! — и, увидев мои, вскинутые в изумлении брови, мелко закивала:

— Да-да! Самое простое, что я запомнила, это было повторенное им на протяжении нескольких дней словосочетание «беременные улитки»!

— Странно, — я был реально удивлен. Орки априори сильные воины, причем, как в прямом, так и в переносном смысле, да и в баронскую дружину абы кого не берут, а значит, это воины с каким-никаким, но реальным боевым опытом. Так, чем же недоволен отец? — И что, он и сейчас там?

— Не знаю, — пожала плечами мама, — наверное.

— Ага, понятно! — я встал. — Пойду, проведаю, заодно посмотрю чего там и как!

— Сходи! — согласилась мама. — Ты на ужин придешь?

— Нет, мам, — я отрицательно покачал головой, — к ужину мне велели уже быть в замке.

— Понятно! — мама вдруг шмыгнула носом, обняла меня за шею и когда моя голова чуть наклонилась, чмокнула меня в щеку. — Не пропадай, Раст, ладно?

В ее голосе я расслышал слезливые нотки.

— Конечно, мам, — я поспешил ее успокоить. — Я и сейчас первым делом к вам, как отпустили.

— Молодец! — улыбнулась матушка, но я заметил, как слегка дрогнули ее улыбающиеся губы.

Понимая, что успокоить ее я все равно не смогу, я просто обнял ее и шепнул на ушко:

— Мам, я вас всех очень люблю!

Мама вдруг резко отстранилась от меня и каким-то немного сердитым тоном вдруг бросила:

— Ну, все, беги, а то еще опоздаешь вернуться в замок, а это неправильно!

— Ага! — я согласно кивнул и пошел к выходу. — Пока, мам! — и, уже практически у двери, повернувшись в сторону комнат, громко крикнул:

— Сестренки, пока!

И, не слушая ответ, вышел из дома.

«Так, сейчас куда?» — спросил я сам себя и, нисколько не сомневаясь, двинулся к участку стены, находящемуся рядом с воротами. Почему-то у меня не возникло даже тени сомнения, что отец будет где-то «в тех краях». И совсем не удивился, убедившись, что оказался прав.

Отец, и правда, стоял на стене, прямо над городскими воротами, о чем мне сначала сообщили стражники, а потом я его уже и сам увидел. Отец стоял около зубца и что-то разглядывал. Что-то, находящееся за стеной.

На всякий случай, все-таки осада идет, я ткнул пальцем в ту сторону, где находился родитель и спросил:

— Я поднимусь?

— Поднимайся, — безразлично пожал плечами стражник, — чего спрашиваешь?

— Ну, вдруг правила изменились, — пояснил я, двигаясь к лестнице в башне, — осада все-таки!

— А! — как-то лениво махнул рукой стражник и отвернулся, давая понять, что продолжать разговор он не намерен. Я не спеша поднялся на стену и подошел к отцу. Тот, заслышав мои шаги, обернулся.

— Пап, привет! — я протянул руку, здороваясь, но отец просто сграбастал меня своими руками и крепко обнял.

Обнимал он меня, хотя и крепко, но осторожно — чувство раздавленной лягушки у меня не появилось. Подержав меня секунд десять, он разжал свои руки и заботливо полюбопытствовал:

— Ты как, Раст?

— Да, у меня-то все отлично! — махнул я рукой. — Как у тебя, пап? Мама говорит, что ты днями напролет измываешься над своими бойцами?

Я позволил себе чуть-чуть улыбнуться, намекая на некую легкость в обвинении.

— А! — отец скривил лицо, но ничего не ответил, только еще махнул рукой.

— Ого, как их много! — присвистнул я, бросив взгляд за стену и увидев шатры армии баронов. Отец тоже бросил взгляд через плечо.

— Ну, не так уж и много! — небрежно заметил он.