Бару Корморан, предательница

— Бывало, мужчины женились на своих приятелях, — рассказывала Тайн Ху, сидя рядом у костра и вместе с Бару поджаривая оленину, — а женщины выходили замуж за своих подруг. Так делали бедные, изголодавшиеся, отчаявшиеся. И те, кто хотел вместе вести дела или разделить крышу над головой. И солдаты, которые лишились родного дома. Но чаще всего — просто люди, которые жили без нужды и забот, ради любви. Словечки «трайбадистка» и «содомит» — и то, что они означают, — появились гораздо позже.

Бару насторожилась. Похоже, для дикарки с Тараноке приготовили очередную ловушку.

— Но это было давным–давно. Еще до Маски.

Оторвав полоску мяса, Тайн Ху разжевала и проглотила ее.

— Неужто? — Она ухмыльнулась, и зубы ее блеснули в свете костра. — Спроси ныряльщиц в Порт–Роге. Или актрис из Ату–холла. Они тебя просветят! Я не из тех, кого быстро забывают.

Могучее, неодолимое любопытство охватило Бару вместе со столь же сильным рефлекторным страхом, и буйная смесь чувств рассмешила ее.

— Ты занималась этим? В Пактимонте? Под самым носом у Зате Явы?

Тайн Ху насмешливо округлила глаза, изображая ужас.

— По–твоему, я буду стоять у городских ворот? Нет! Нужно поддерживать традиции Вультъягов–завоевателей!

— И даже не один раз?

— Мне и сосчитать трудновато, — Тайн Ху принялась загибать пальцы и замотала головой. — Пожалуй, без помощи счетовода не обойтись!

Раскашлявшись от дыма, Бару уронила свое мясо в костер.

* * *

Она вела «Армию шакала» в отчаянный бой — в сражение без насилия, но с такими потерями, каких не видели и ноля величайших битв.

Строгая инкрастическая диета, принятая в маскарадной школе, сделала ее высокой и крепкой. Она могла похвастать отличным здоровьем и оказалась выносливее, чем большинство «шакалов». Она помогала им рыть нужники, обучая их назойливой гигиене Маскарада, и нанюхалась ордвиннских испражнений в невообразимых количествах. А от женщин она узнала, что регулярный месячный цикл зимой — знак невообразимого богатства, роскошь для знати, недоступная простолюдинкам.

Она сама была простолюдинкой. Но обстоятельства, в которых она росла, делали ее знатной в их глазах.

«Шакалы» рыскали по лесам Внутренних Земель, подобно призрачным хищникам. Край этот был истощенным, изголодавшимся. Во время осеннего отступления Маскарад разграбил амбары и разорил дороги, сея анархию — сообщение, знамение жизни без перчатки и стальной рукавицы Фалькреста. «Шакалы» нанесли ответный удар, восстановив, где могли, сообщение с севером, нанимая княжьи инженерные подразделения для помощи в строительных работах и отправляя отряды всадников и лучников патрулировать местность. Когда путь был открыт, в далекий Отсфир ласточкой полетела весть: «Пришли, что можешь». Обнаружив уцелевшие припасы, «шакалы» скупали их по баснословным ценам и отправляли нуждающимся.

Готовясь нарушить границы хозяев Внутренних Земель, Бару заготовила письма князьям и княгиням: «Я — Честная Рука. Я иду на помощь». Заготовила, но так и не отправила. Послания послужили бы уликой, связывающей их с мятежницей. Даже отправить гонцов было чересчур рискованно. Для того чтобы совладать с «Сомнением предателя», следовало потрафить княжествам и притвориться, будто Бару здесь нет. Подтолкнуть Игуаке с Наяуру к действию столь рано означало катастрофу, крах их стратегии и провал для Бару — ведь она убедила Лизаксу и прочих, что Внутренние Земли будут выжидать.

В походе она изучала архитектуру страданий Ордвинна. Прибывая в селение или вольный город, она брала переводчика и обходила дома и лачуги. Она общалась с издольщиками и с лучными мастерами, с кузнецами и каменщиками, с отцами и с матерями, со стариками и с молодыми, в общем, со всеми обитателями феодальных земель. Бару всегда записывала то, что узнавала от них: чем они питаются, часты ли выкидыши, сколько весят новорожденные, сурова ли цинга (кровоточащие десны, пятна на коже и упадок духа повсюду — всеобщие, неизбежные признаки зимы, «дыхание Видд»).

В своих опросах Честная Рука не упускала ни единого страха, ни единой крохотной, робкой надежды.

Постепенно она составила карту феодальной лестницы с ее многочисленными ступенями — князьями и землевладельцами, дружинниками и ремесленниками, вплоть до издольщиков–крепостных. Зябкими ночами Бару размышляла о том, как обрушить ее. Ордвинну никогда не сравняться с Фалькрестом, пока существует феодальная знать.

Он мог бы стать намного лучше — нужно лишь разумное управление.

* * *

Снега начали таять рано. Заревели вспухшие от талых вод реки.

Бару снилось, что она летает. Она видела Ордвинн из–под брюха облаков и любовалась сияющими в лучах солнца нитями рек. Она парила над могучим Током Света, который впадал в море веером ртутных ручейков. Разбудило ее пение птиц.