Барышня и хулиган

Эмма стала объяснять и даже что-то чертила на листе бумаги, но я ни словечка не слышала, в ушах у меня стоял звон от словосочетания «любимая девушка». Это он обо мне так? Разумеется, обо мне, раз мне предстоит ехать на эту обувную фабрику. Интересно, он всерьез так сказал или образно?

— Ты согласна? — услышала я и кивнула, сообразив, что Мишка задает мне вопрос не в первый раз. О чем он спрашивал, не имело значения, я была готова на все, и никакие пальцы меня больше не пугали. Я буду светить фонариком, если понадобится, влезу на трубу этой самой котельной, хотя терпеть не могу высоты, и черт знает что еще смогу сделать…

— Но если вы пойдете с Ольгой, сделка не состоится, — заволновалась Эмма. — Они убьют его.

— Или я иду с ней, или она вообще никуда не идет, — отрезал Мишка.

— Но что же тогда делать мне? — взмолилась Эмма.

— Не знаю. Звоните в милицию, идите на фабрику, делайте что угодно.

— Как думаете, они его отпустят? — тихо спросила Эмма, помолчав немного. Мишка пожал плечами.

— Не знаю.

— Я совершенно раздавлена всем этим, я… я не могу думать… Господи, они отрезали ему палец… бедный Илья, что ему пришлось пережить…

— Миша, — робко кашлянув, подала я голос. — Думаю, Эмма Станиславовна права: мы не можем рисковать. Я пойду одна, а ты будешь ждать меня возле ворот, вряд ли произойдет что-то такое… В конце концов, им ведь нужны деньги.

— Но почему они выбрали тебя?

— Не меня, а Катьку. — Я потянула Мишку за руку и вывела с кухни, пробормотав Эмме:

— Извините… Мишка, — сказала я, когда мы оказались одни. — А что, если это сестрица?

— Сестрица? — не понял он.

— Конечно. Как ты думаешь, смогла бы она согласиться оттяпать у кого-то палец за сто тысяч баксов?

— Да она за десять голову кому хочешь оттяпает. Но с чего ты взяла, что тут без нее не обошлось?

— Понятия не имею, просто догадка. Если в письме написано, что выкуп должна передать Катька, то обвинять ее в похищении как-то нелогично. Если угодно — это алиби. К тому же Катьке доподлинно известно, что я ужасная трусиха и лишнего шага не сделаю, то есть выполню, что велели, исключительно точно.

— Твоя сестрица окончательно свихнулась, — заявил Мишка. — Если выяснится, что ты права, я лично сверну ей шею.

Мы вернулись в кухню. Шальнов хмурился, а я пребывала в задумчивости, Эмма продолжала смотреть на нас с надеждой, так что я в конце концов сказала со вздохом:

— Я согласна.

— А я нет, — тут же влез Мишка. Эмма всхлипнула, слезы крупным горохом покатились из ее глаз. — Звоните в милицию, — разозлился Шальнов, покачал головой и сказал, точно оправдываясь:

— Одна ты не пойдешь, либо со мной, либо…

— Если все как я думаю, то никакого особенного риска для меня нет… — Мы опять принялись спорить и занимались этим часов до десяти. Эмма была близка к обмороку. Время приближалось к критической отметке, а мы так ни о чем и не договорились, зато изрядно вымотались и теперь сидели молчаливые и опустошенные.

Вот тут-то Эмме и позвонили на сотовый. Она достала трубку, сказала «да», и лицо ее мгновенно преобразилось, а мы насторожились и придвинулись ближе.

— Вы приготовили деньги? — вне всякого сомнения, спрашивала женщина.

— Приготовила, — торопливо ответила Эмма.

— Катерина согласна?

— Она может приехать только со своим мужем. Пауза.

— Хорошо. И помните, никакой милиции, если мы заметим…

— Стойте, — перебила Эмма. — Вы не получите ни копейки, пока я не буду уверена, что мой муж жив.

— Он жив… — Вновь пауза и голос Ильи:

— Эмма, дорогая…

— Господи, — выдохнула она. — Как ты?

— Ради бога, сделай то, что они говорят… они меня убьют…

Связь прервалась. Эмма отбросила трубку и бессильно откинулась на спинку стула.

— Вы слышали? — спросила она белыми губами, их бледность не смогла скрыть даже помада.

— Слышали, — кивнул Мишка.

— Вы поедете?

— А что еще остается? Пара надежных ребят из охраны у вас найдется?

— Я боюсь, они сообщат в милицию…

— Я ведь сказал: надежных. Если нас попытаются обмануть, нельзя позволить этим типам уйти с фабрики.

— Но…

— Никаких но… Так есть или нет? — Она кивнула и вновь потянулась к трубке.

— Не нравится мне все это, — ворчал Шальнов, пока Эмма разговаривала по телефону. — Полная чепуха получается.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

— Сам не знаю, но чувствую печенкой… Присматривай за этой дамочкой, боюсь, как бы нас не поджидал очередной сюрприз.

Я кивнула, хотя даже предположить не могла, о чем это Мишка.

Через полчаса возле нашего порога появились двое молодых людей на джипе «Чероки», сначала я услышала машину и осторожно выглянула в окно. Джип тормозил напротив гаража и пристроился рядом с машиной Эммы. Дружинина подошла ко мне, выглянула и кивнула.

— Это мои ребята.

— Я открою, — сказал Мишка и спустился вниз. В кухню вернулся в сопровождении молодых людей с очень серьезными и решительными лицами.

— Анатолий, — представился один.

— Сергей, — кивнул другой.