Башни

Проводив их взглядом, Валентин подумал, что и ему, пожалуй, пора подумать о том же. Он вспомнил, что посреди площадки имеется такой же шестиугольный, как башня, ещё один помост. Предназначенный, по-видимому, на этот раз не для вещей, а для людей. Или и для тех и других одновременно. Валентин приблизился к его тонущему в тени выступу, упёрся в него руками, развернулся и сел. Причём так обвально, что даже стало больно. Только сейчас он ощутил, как сильно устал. Скорее даже не столько от физических нагрузок, сколько от нервных. Их последствия электрическим током пробегали по немолодому уже телу. Понемногу из резких разрядов они превратились в равномерное гудящее по всему телу напряжение. Валентин, сам не помня как это случилось, из сидячего положения вдруг очутился в лежачем. Взгляд упирался во внутренний угол конической крыши, загородившей целиком этот чуждо-знакомый мир, как будто его и не бывало вовсе. Но он был. Оставалось подобрать с пола ноги, упереться ими в край настила и подать усталое тело ближе к середине помоста, чтобы ноги не свисали. А там уже можно и закрыть ненужные больше глаза. Пальто толстое, тёплое, послужит как матрасом, так и одеялом. К тому же ночь на удивление тёплая, не хуже чем сам день. Ощутив неудобство от подпирающих затылок досок, Валентин вспомнил о шапке, вытянул её из кармана и натянул на голову. Всё, теперь полный порядок. А вдруг, пробежало в нём вернувшимся электрическим разрядом, я проснусь уже дома, на привычной кровати в своей одинокой избушке? Разряд разрядился, Валентин в последний раз устроился поудобнее и, то ли увлечённый идеей проснуться дома, то ли окончательно побеждённый усталостью, через несколько минут уже спал…

Свиньи пробудили его своим ранним завтраком, сопровождавшимся таким отчётливым чавканьем и буханьем по стволам, как будто они делали это не в стороне от башни, а прямо над ухом. «Проголодались, видно, за ночь», – сочувственно подумал Валентин и тут же с оборвавшимся сердцем понял, что никуда чёртов сон не исчез, а … по-хозяйски продолжался. Или был никаким не сном по второй вчерашней версии. Ну и чёрт с ними с этими версиями, раздражённо заключил он и сел на своём шестигранном лежаке.

Снова был день, правда, не конец его, а начало. А с чего начинать ему, Валентину? Сидя и поглядывая из-под навеса по чужим сторонам, невольно и вольно прислушиваясь к довольному чавканью и обтрясанию яблонь, он пытался ответить на этот вопрос, но ничего не приходило в голову. В ней образовалась какая-то отталкивающая пустота. Так он сидел довольно долго, пока не обратил внимание на что-то, не замеченное до сих пор. Оно расплывающимся от далёкого расстояния крохотным красноватым столбиком стояло на верхушке высокого холма на горизонте. Валентин напрягал постаревшие глаза, пытаясь сделать из зыбкого столбика хоть что-нибудь более определенное, но безуспешно. Даже было непонятно, искусственного оно происхождения или естественного. Внезапно, будто вынырнув из мутной воды, всё озарила ослепительная мысль: это такая же башня, как та, с которой я смотрю. И уже не надо было тщетно перенапрягать зрение, всё было и так ясно, словно было расставлено по своим местам или, по крайней мере, начало расставляться.

Валентин резко встал с лежанки и двинулся будто бы исполнять какой-то план. Но никакого плана не было. Он сделал круг по площадке. Значит, надо чтоб был. Он остановился и снова отыскал глазами далёкий красноватый столбик. Ну, конечно, двинуться к нему, может быть, он прольёт свет на всю эту неразбериху. Валентин почувствовал, что кроме этого законного в его положении желания, под ним имеется что-то ещё, пожалуй, даже более существенное, но что пока не хотело раскрывать свои карты. То ли своевольно прерывая его мысли, то ли, наоборот, призванное ими, в слух ворвалось притихшее было хрюканье с чавканьем. «А они не хотят меня пускать, вот в чём их смысл, – открыл Валентин тайну свиней с бронзовыми пятаками. – Приставленные стражи… Но ничего, мы ещё посмотрим кто кого, – с воодушевлением, которое не гасло, а лишь разгоралось с момента обнаружения второй башни, подумал Валентин, – потягаемся силами. – Он на минутку как бы перевёл дух. – Если и не силами, то умом. – Незаметно он снова пошёл по кругу вдоль бортика. Один вариант сменял другой, перемежаясь «языками», верёвками, канатами, досками – тем, что имелось в башне, – и, наконец, всё это вылилось в безукоризненную форму – как слиток новой вещи из той же самой бронзы.