Башни

Дашина башня чем-то была похожа на саму Дашу, хотя чем именно, Домотканов заметить не мог, сколько ни глядел. Дело, по-видимому, заключалось не в этих непритязательных серых стенах с узкими прорезями вместо окон, а в чём-то другом – в том, что теперь всё вокруг новой знакомой было похоже на неё.

Четыре немного сужающиеся кверху стены из крупных, плотно уложенных блоков, наверху, чуть нависшая краями, площадка, огороженная высокими массивными зубцами, по углам рвущиеся ещё выше разноцветные флаги с пёстрыми лентами на остроконечных древках. Словно четырёхконечные звёзды, прорези в два ряда-этажа. Входной двери, как и привычных окон, не было, вместо неё зиял небольшой арочный проём прямо над густой высокой травой. Эта густая трава, незаметно сменившая мхи, изумрудной волной разбегалась от башни по всей верхушке холма, как от брошенного в воду камня. С обратной стороны башни подступала, по-видимому, обязательная яблоневая роща с крупными зелёными яблоками на согнувшихся от их обилия ветвях. Всё было хорошо… хорошо, вдруг поймал себя Домотканов на слове, если бы… Он взглянул на почти слившуюся с травой фигурку Даши, которая в следующую минуту, мелькнув палкой, нырнула в проём и исчезла. Ничего не оставалось, как последовать за хозяйкой.

Подошвы застучали по гладким широким плитам, покрывавшим пол башни. Резаный свет падал из узким, но многочисленных бойниц и квадратного люка наверху в углу потолка. Света было достаточно, чтобы разглядеть громадное помещение во всю внутренность башни. Его три стены занимали свисающие между бойниц полотнища стягов. На одних были изображены красно-сине-белые шевроны, как стрелы, нацеленные на потолок, на других – крупные чёрные и белые клетки, отчего полотнища напоминали шахматные доски великанов, на третьих красовались переплетённые серебряные и золотые кольца – возможно, в честь кольчуги; были стяги с изображением щитов из разноцветных половинок, четвертинок, щитов в косую, продольную, поперечную полоску. Среди всей этой абстрактной геральдической пестроты выделялось несколько стягов с рисунками соответствующего оружия: мечей, копий, топоров, алебард, кистеней, кинжалов. Углы средневекового выставочного зала тоже не пустовали, а были заняты не менее внушительными, чем стяги, широкими флагами, свисающими с толстых штоков, укрепленных под наклоном, чтобы получше видеть, что изображено на флагах: громадные львы в различных позах – сидящие, лежащие, идущие, вставшие на задние лапы, летящие в прыжке.

Четвертую, свободную от стягов стену, занимала прилепившаяся к ней чугунная лестница, ведущая к люку.

Дав полюбоваться на убранство, Даша продолжила экскурсию по башне. Ее черные увесистые ботинки застучали по чугунным ступенькам. Домотканов, вспомнив, зачем он здесь, торопливо последовал за ней, взяв для чего-то собственный меч наизготовку – наверно, подействовали воинственные изображения на стягах. Валентин неторопливыми шагами поднимался за ним по крутой лестнице, помогая себе постукивающей о ступени булавой, очевидно, стараясь сберечь остаток сил на то, что ожидало наверху. В отличие от Даши, которая оставила свой посох внизу.

Притупившийся свет солнца, которое уже склонилось к горизонту, оказался всё же слишком силён для глаз после полумрака помещения. Выбравшись из люка и наугад отойдя в сторону, чтобы уступить место поднимающемуся следом товарищу, Домотканов лишь через минуту смог отчетливо различить такой же, как внизу, пол из серых больших плит, высокие, в рост человека, зубцы с просветами до самого пола, между ними вечереющее, но всё еще хорошо освещенное небо, огромные яркие флаги с длинными полосатыми лентами на его фоне по трём углам квадратной площадки. И Дашу, прильнувшую к одному из проемов между зубцами. Домотканов невольно двинулся к ней и чуть не угодил ногой в горку сиреневой золы посреди площадки. Обойдя ее, он снова двинулся к Даше, но та уже переходила к другому проему на смежном ряду зубцов. И так повторилось еще два раза, пока Даша не застыла надолго у очередного, а Домотканов смог догнать ее и остановиться рядом.

– Странно, раньше я видела только вашу, с той стороны, – она махнула рукой через плечо, – а теперь ее нет. – Она обернулась к Домотканову. – Зато появилась новая с противоположной стороны. – Голубые глаза, ища поддержки, смотрели на Домотканова.

– Всегда видна лишь одна башня, та, куда надо идти, – раздался вдруг сбоку окончательно охрипший от усталости голос Валентина, который, наконец, осилил лестницу и добрался до более молодых спутников. – Я же говорил, что она может появиться. Вот она и появилась. А прежняя, – он повел тяжелой рукой, опираясь другой на булаву, как на костыль, – прежняя больше не нужна.

– Куда же она делась? – спросила Даша.

– Это вопрос не ко мне, – переведя дыхание, ответил Валентин.

Солнце еще ниже склонилось к цепи холмов за новой башней, едва различимой из-за огромного расстояния. Ни определенного цвета, ни четкой формы, один намёк, похожий на пробившийся росток.

– Завтра пойдем к ней, – негромко прибавил Валентин.