Башня

У неширокого – перешагнуть можно – ручейка Иван остановился. Нагнулся зачерпнуть воды. и увидел на снегу след. С зигзагообразным рифлением.

Хищник шел по лесу. В распадке поднял зайца. Походя вогнал в него стрелу. Пресно. После охоты на оленя – пресно. Хищник легко и свободно шел по лесу. Он никого не боялся. А кого, действительно, бояться хищнику?

Только другого, более сильного хищника… И этот хищник уже шел по его следу.

Иван шел по следу. Дважды терял его – снегу мало, тает быстро, местами совсем его нет,– потом опять находил. Только бы не упустить!

Иван увеличил темп. Вскоре в распадке нашел убитого зайца. Стрела пробила зверька насквозь. Иван подошел, пощупал – тушка была еще теплой. Серый окровавленный комок напомнил Ивану о щенке, которым «играли в баскет» подростки. Возможно, подумал Иван, в детстве Охотник тоже мучил щенков.

Опираясь на чужое ружье, Иван стоял над убитым зайцем. Внутри кипело. Иван обмакнул пальцы в лужицу заячьей крови, наискось мазнул по лицу.

Охотник присел отдохнуть. Падал снег. Легкий, пушистый. Жаль, что заканчивается сезон. Очень жаль. Пожалуй, стоит отметить это событие с Андреем. В бане и с девками. Можно даже выпить немножко водки. А под водку неплохо было бы отведать чего-нибудь этакого, национального. Например, пирогов с зайчатиной. Андрей говорил, что очень хороши горячие пироги с зайчатиной под холодную русскую водку. Тем более что заяц-то уже есть. Может, стоит вернуться за ним? Это недалеко, двадцать минут ходу. А если срезать, перевалить через гряду, то всего пять. Да, пожалуй, стоит вернуться. Охотник поднялся, двинулся к скальной гряде.

Через шесть минут Охотник подошел к убитому зайцу… и увидел следы на снегу. Следы оленя. Охотник улыбнулся и облизнул губы.

Иван шел по следу убийцы. Он шел быстро и бесшумно – знал, что Охотник где-то рядом.

Крепкими ногтями с черной полоской грязи царапал кожу своего барабана шаман.

Охотник двинулся по следу оленя. Он понимал, что олень рядом. Знал, что олень вооружен,– на снегу возле заячьей тушки остался отпечаток затыльника ружейного приклада. И еще. Охотник догадывался, что этот олень появился не случайно – этот олень пришел за ним.

Шаман царапал барабан, побрякивал своими погремушками. Иван шел по следу – по следу убийцы, который убивал хладнокровно, для развлечения. Он даже не пытался маскировать свои преступления. Трупы оставлял на виду и не пытался извлечь стрелы. Он отменный стрелок. Никогда не делает промахов. Только дважды жертвам удалось спастись. Один из них – местный подросток. Вторым был Иван. Впрочем, его Охотник сам отпустил. Не то чтобы намеренно, но. так получилось.

Сейчас Иван шел по следу Охотника. А если по справедливости, то не Охотника – Убийцы, Зверя.

Зверь был опытен и хитер. Он не стал преследовать оленя. Он вновь перевалил через гряду и сел в засаде у своего же следа. Через четыре минуты он засек, как слегка колыхнулись лапы ели у подножия горы в двухстах ярдах. Олень идет! Охотник взвел арбалет, положил стрелу. Олень шел уверенно, ходко. Через полторы минуты он выйдет под выстрел.

Иван шагал по камням, по снегу, по ковру из намокших листьев и хвои. Он боялся упустить Зверя. Поэтому все время увеличивал темп. Вдруг шаман ударил в свой бубен так, что в голове зазвенело. Иван замер, а потом упал на бок, в пожухлый папоротник. Спустя четверть секунды в ствол березы на высоте человеческого роста вонзилась стрела.

Зверь увидел, что олень упал на долю секунды раньше, чем стрела вонзилась в ствол. Или одновременно со стрелой. Но это невозможно! Однако Убийца готов был поклястся, что олень упал раньше, чем прилетела стрела.

Убийца целился в ствол дерева. Он четко рассчитал упреждение и выстрелил так, чтобы стрела вонзилась в березу перед глазами оленя. Таким образом Убийца вызывал оленя на «дуэль». «По-джентльменски». При этом оставаясь невидимым для оленя.

Иван скосил глаз наверх. Сверху сыпались мелкие, как денежки, листья березки. Стрела вонзилась в дерево на уровне головы. Она вибрировала и почти неслышно гудела. А может быть, это шаман разминал прокуренные голосовые связки.

Убийца не видел оленя, но довольно хорошо представлял себе его местонахождение. И знал, что уползти из папоротника незаметно нельзя. Убийца спокойно перезарядил арбалет. Подумал и расстегнул кобуру, извлек «парабеллум», взвел затвор. Тяжесть добротного германского механизма внушала уверенность. Охотник вновь засунул пистолет в кобуру, но застегивать клапан не стал.

Иван еще раз бросил взгляд на стрелу – по древку определил, что она прилетела из зарослей молодого осинника. Иван повернулся на бок, направил ружье в сторону осинника, дважды выстрелил.

Прогремели выстрелы, картечь провизжала в стороне, но Зверь непроизвольно пригнулся, вжал голову в плечи.