Башня ветров

Мать начала отнекиваться, мол, ему надо отдохнуть. Нашла с кем спорить! Не прошло и получаса, как к нему присоединилась Катя. Новиков следил за ней краем глаза и удивлялся. Ну ладно он – трактор, а Катька? В Севастополе казалась ему беспомощной дурочкой, а тут пахала наравне с ним, даром что беременная. Он читал в книгах, что женщины в положении периодически падают в обморок, их тошнит, они капризничают. Катька же казалась двужильной, из той породы людей, у которых сил и здоровья хватает на двоих. Впрочем, их действительно было двое. Однажды вечером, перед сном, она вдруг схватила руку Сергея и приложила его ладонь к своему животу.

– Слышишь?

Он с недоумением уставился на ее тело, белые плечи, черные от работы на солнце предплечья, темный круг вокруг шеи, там, где тело не прикрывала одежда, – деревенский загар. И вдруг почувствовал едва ощутимые толчки.

– Ребенок? – Это было просто чудо какое-то. Чудо новой жизни, которая готовится к появлению на свет.

Теперь, глядя на Катю, он воспринимал ее не только как жену, женщину, с которой он связал свою жизнь, но и волшебный источник новой жизни. Представляя в мыслях своего ребенка, Сергей видел его таким же, как он сам. Победителем.

– Давай назовем его Виктором, – сказал он перед отъездом. – А если будет девочка – Викторией, богиней победы.

Девочку назвали Антониной, Тосей, в честь Катиной бабушки.

По издавна сложившейся в военном училище традиции появление у курсантов детей ознаменовывалось особым ритуалом. Если рождался мальчик, класс, в котором учился свежеиспеченный отец, на руках проносил героя по плацу. Если девочка, его так же, всем классом, бросали в море. Тося появилась на свет холодным январским вечером. В том году зима выдалась не по-крымски снежной, да и руководство училища не одобряло подобные выходки курсантов. Но разве это повод изменять воинским традициям?