Башня ветров

Ариадна обратила внимание на вязание в руках продавщицы, с несвойственной для ее возраста ловкостью нырнула под прилавок и вытащила закатившийся клубок.

– Ты вяжи, вяжи, дорогая, я сама похожу, посмотрю. Мне для девочки надо что-нибудь этакое… Пока сама не представляю что. Садись.

Рука с огромным перстнем легла на плечо вязальщицы, заставляя ту опуститься на стул.

Поиск необходимой пряжи затягивался, и Матя с Татьяной Максимовной начали проявлять нетерпение.

– Слушай, Ариадна, дорогая, может, мы попросим Дамира отвезти нас на набережную и вернуться за тобой? – поинтересовалась Матя, а Татьяна Максимовна поддакнула:

– Ага, мы пока в ресторанчик прокатимся на канатке. Асе будет интересно. И полезно. Куда как лучше, чем здесь пыль нюхать.

– Я сегодня с утра убиралась, – обиделась Текмине.

– Замолчите все, мешаете сосредоточиться, – рявкнула ясновидящая и простерла руку над прилавком с нитками. Пальцы слегка подрагивали, особенно безымянный, отягощенный перстнем.

В этот момент входная дверь хлопнула, и в магазин вошел мужчина лет тридцати пяти – сорока в черной толстовке с надвинутым на голову капюшоном. Асе вдруг показалось, что она его уже где-то видела, хотя где конкретно, никак не могла вспомнить. На всякий случай проверила, не заслоняет ли куртка объектив видеокамеры – в практике работы тайным покупателем несколько раз или шарф, или платок закрывали его, и только талант Федора позволял получить более-менее нормальную картинку.

– Здравствуйте! – Текмине отложила в сторону вязание.

Мужчина пробормотал в ответ слова приветствия и подошел к витрине, противоположной той, у которой стояла компания, повернувшись ко всем спиной. У Аси создалось впечатление, что он знает о ее шпионском приспособлении и старается не попасть в поле зрения.

– Слушай, Ариадна, а вот нитки, из которых ты вязала шарф Кэпу. Мне кажется, они Асе тоже подойдут. – Матя решила таким образом ускорить процесс покупки.

– Какого… – вскипела Ариадна, но тут же успокоилась и медленно, словно маленькому ребенку, пояснила: – Во-первых, Ася и Кэп две абсолютно разные сущности, а во-вторых, это совсем другие нитки. Правда, Текмине?

– Я не знаю, – жалобным голосом ответила продавщица. – Это вы у Любочки покупали.

– У Любочки? – переспросила Ариадна и продекламировала: – Итак, она звалась Любовью… Ну надо же… Как по мне, так фифа бесполезная. Неужели в наши дни любовь до такой степени выродилась? Вот раньше…

Взгляд ее сделался мечтательным, заскользил по стеллажам с пряжей и уперся в мужчину в капюшоне.

– Так, – мечтательности во взгляде как не бывало, – мы мешаем Текмине работать. Пойдемте отсюда. Я в следующий раз одна приеду.

Продавщица забормотала, что никто ей не мешает, она очень рада, но Ариадна остановила ее приказным жестом. При этом камень в перстне сверкнул таким лютым холодом, что Текмине инстинктивно попятилась к обогревателю.

– Поехали на набережную! – скомандовала Ариадна Дамиру, когда компания благополучно загрузилась в микроавтобус. – Покажем Асе главные достопримечательности.

Сев на свое место, Ася увидела незнакомца в капюшоне. Выскользнув из ворот рынка, он направился к темно-серому автомобилю. Ася привстала, пытаясь запечатлеть его на камеру, но тут микроавтобус тронулся, и все пассажирки закричали, чтобы она немедленно села. Пришлось подчиниться, надеясь: хоть что-нибудь удалось заснять.

Главные достопримечательности Ялты в понятии Ариадны были довольно специфическими. Во-первых, памятник даме с собачкой в компании самого Чехова. Красавец Антон Павлович, небрежно бросив на ограду плащ, мечтательным взглядом смотрит на порождение своей фантазии. А даме, кажется, нет никакого дела ни до автора, ни до собачки, острая мордочка которой, обращенная к хозяйке, сияет на солнце, начищенная прикосновениями рук человеческих. Очевидно, людская молва приписывает собачьей физиономии свойство исполнения самых сокровенных желаний, вот и трут ее, словно Алладин лампу.

– Кстати, прототипом героини была Ольга Книппер – будущая жена драматурга, – пояснила Ариадна.

Следующими в списке достопримечательностей оказались жилетка Аркадия Арканова, микрофон Кобзона, трубка Ширвиндта и портфель Жванецкого, расположенные тут же, неподалеку.

– Представляешь, Ася, – вещала Ариадна (остальные разошлись по набережной, очевидно, не желая в очередной раз слушать истории ясновидящей), – когда журналисты поинтересовались у Михаила Михайловича, как он относится к подобному увековечиванию своей памяти, тот ответил: «Все равно сопрут».

– И как? Неужели украли?

– А то! – усмехнулась Ариадна. – Не прошло и недели после установки, как портфель стащили. Представляешь, Ялта, набережная, тысячи фланирующих туристов и жителей города, и обломок колонны вместо новенького памятника. Нашли быстро, валялся неподалеку, в кустах. Видно, у воров силенок не хватило утащить такую махину. Наверняка центнер весит, а то и полтора.

Ася вспомнила вчерашний разговор с Рыбаком.

– Вы столько всего знаете – и про Чехова, и про Пушкина…