Бастард де Молеон

— Мне кажется, к королю Кастилии следует послать испанца, — сказал он великому магистру. — Кстати, ваша светлость выбрала меня первым, и, кроме того, что этот приказ абсолютно не подлежит отмене, я желаю сохранить за собой честь исполнить эту миссию.

— Прекрасно, ничего в наших решениях мы менять не будем, — ответил дон Фадрике.

— Здесь повелевает ваша милость, у всех нас лишь одна обязанность — исполнять ваши приказы, ну а я пойду отдам свои приказания, — сказал Мотриль.

— Для чего?

— Для подготовки к отъезду. Разве мы не договорились, что, как вчера, поедем ночью? Неужели вашей светлости не понравился наш ночной переход?

— Наоборот, очень понравился.

— Вот и хорошо! У нас всего часа два светлого времени, поэтому скоро в дорогу.

— Отдайте нужные приказы, а я буду готов.

Мотриль вышел.

— Слушай, нам придется переправляться через реку, которая берет начало в Серра — Да-Эштрела и впадает в Тахо, — сказал дон Фадрике пажу. — Во время переправы всегда ненадолго возникает беспорядок, ты воспользуешься им, перейдешь на тот берег и, не останавливаясь, поедешь дальше, ибо я не думаю, чтобы тебе больше меня был нужен эскорт, который предлагал нам мавр. Только будь очень осторожен в пути и гораздо осторожнее, когда приедешь на место, ты ведь знаешь, как строго за ней следят.

— Да, ваша милость, знаю.

Мотриль не терял ни секунды, отдавая необходимые распоряжения. Караван двинулся в путь в привычном порядке: впереди ехали мавританские всадники, которые проверяли дорогу, за ними следовал великий магистр под присмотром Мотриля, а в хвосте шли носилки и арьергард.

В десять часов они перевалили через горы и вновь спустились в долину. Часом позже за растущими на горном склоне деревьями промелькнула полоска, похожая на длинную извилистую ленту, в разных местах которой луна высекала мириады искр.

— Вот и Зезири, — сказал Мотриль. — С позволения вашей милости, я пошлю искать брод.

Для дона Фадрике это была возможность ненадолго побыть одному с Аженором и Фернаном. Поэтому он поспешил кивнуть головой мавру в знак согласия.

Мотриль, как нам известно, глаз не спускал с носилок; поэтому, сделав крюк, он проехал в хвост каравана, охраняя свое сокровище, которое так сильно занимало мысли Мюзарона до тех пор, пока он не узнал, что оно собой представляет.

— Настал и мой черед просить разрешения у вашей светлости, — сказал Аженор. — Мы, французы, привыкли переходить реки там, где они нам встретились, и я хотел бы оказаться на том берегу вместе с мавром.

Это был еще один способ предоставить великому магистру возможность без свидетелей дать последние указания Фернану.

— Поступайте как сочтете нужным, — сказал он Молеону, — но не рискуйте бесполезно. Вы ведь знаете, как вы мне нужны.

— Ваша милость найдет нас на том берегу, — ответил Аженор.

И, описав в обратном направлении ту же дугу, которую проделали мавр и его носилки, рыцарь и Мюзарон исчезли в горных отрогах.

V

Переправа

Мавр, выехавший раньше, первым оказался у реки.

Вероятно, либо по дороге в Коимбру, либо во время другой поездки он уже примерил брод, который узнал, ибо сразу же спустился к самой воде, оказавшись по пояс в зарослях олеандра,[62] который в южной части Испании и Португалии почти всегда растет по берегам рек. По его сигналу ездовые, что везли носилки, взяли мулов под уздцы и после того, как Мотриль показал им точную дорогу — идти надо было на заметную апельсинную рощу на другом берегу, — сошли к реке и перешли ее в брод; вода доходила мулам до брюха. Хотя Мотриль был совершенно уверен, что брод неопасен, он не спускал глаз с драгоценных носилок до тех пор, пока те не оказались на другом берегу в полной безопасности. Лишь тогда он огляделся и наклонился к зарослям олеандра.

— Ты здесь? — спросил он.

— Да, — послышалось в ответ.

— Ты ведь признаешь пажа?

— Это тот, кто свистком подозвал пса.

— Письмо — в мешочке, а мешочек — в маленькой охотничьей сумке, которую он носит на боку. Она-то мне и нужна.

— Она будет у вас, — ответил мавр.

— Значит, я могу его звать? Ты на посту?

— Я буду там вовремя.

Мотриль вновь поднялся на высокий берег реки и подъехал к дону Фадрике и Фернану.

В это время Аженор и Мюзарон уже добрались до отлогого берега, и, даже не думая о глубине реки, рыцарь смело направил коня в воду.

У берегов было совсем неглубоко. Поэтому рыцарь и оруженосец медленно, постепенно погружались в воду. Пройдя три четверти брода, конь потерял дно, но, удерживаемый поводьями и ласками седока, изо всех сил поплыл и вскоре, шагов через двадцать, снова нащупал дно. Мюзарон, словно тень, следовал за своим господином, и, проделав тот же маневр, целым и невредимым перебрался на другой берег. По обыкновению, он хотел было вслух похвалить себя за геройство, но Молеон, приложив палец к губам, сделал ему знак молчать. Итак, оба выбрались на берег, и никто ничего не услышал; кроме легкого всплеска воды, ни один шорох не выдал Мотрилю, что рыцарь переправился через реку.