Бастард и жрица

А сейчас каждый шаг, каждое действие неумолимо приближало нас к расставанию. Бок о бок мы приблизились к нависающей скале – полосатой, как многослойный пирог. В ней я открою врата, благо купание в горной речке и ночной сон восстановили силы. Хотя промелькнула предательская мыслишка соврать, что я еще слаба, чтобы хоть чуть-чуть оттянуть расставание.

Но это будет нечестно по отношению к Ренну. У него есть обязанности, есть люди, которые ждут его, а у меня – тоже долг. Долг, от которого я малодушно пытаюсь убежать.

Воспоминания о моей бесстыдной просьбе обожгли щеки ярким румянцем. Спасибо хоть, что сегодня Ренн не пытался об этом напомнить – я бы провалилась сквозь землю. Да что на меня вообще нашло?

А сегодня, оказывается, можно просто сделать вид, что ничего не было.

– Мне нужно что-то из вещей твоих людей, чтобы переход получился точнее, – произнесла как можно спокойней, стараясь не смотреть в глаза цвета стылых вод.

Ренн вытащил из-под рубашки шнурок с кольцом.

– Парный амулет?

– Такой же у моего друга. Подойдет?

Когда он приблизился, я сомкнула пальцы вокруг кольца – еще теплого от контакта с его кожей. И старалась не думать о том, что сейчас произойдет.

– Ты готов, лестриец? – опустила ладонь на прохладный камень. Показалось, тот с осуждением заворчал, чуть вздрогнул.

Ну-ну, не злись. Каменная жрица вас не покинет. Вчера она просто дала волю чувствам, вспомнила, что всего-то слабая женщина.

Вместо ответа Ренн опустил обе руки мне на плечи, прижал к себе деликатно и бережно. Как только ему удается быть безжалостным с врагами, бить без пощады и промедления, а со мной…

Сила потекла под кожей обжигающими потоками лавы, прорвалась через кончики пальцев, и скала перед нами вспыхнула медово-золотистыми кристаллами. Наши взгляды все-таки скрестились, и лицо мужчины утонуло в этом янтарном сиянии.

Мы выдохнули в унисон, когда горы выпустили нас из объятий. По глазам ударил солнечный свет, распахнулась небесная синь. Реннейр вздрогнул, напружинился, как зверь перед прыжком, а потом произнес:

– Мне знакомо это место.

– Твои люди совсем близко. На этот раз магия сработала, как надо.

– Наверное, стоит еще раз поблагодарить тебя, – он неосознанно дернул плечом, на котором еще вчера красовалась открытая рана. – А теперь прощаться пора, искательница.

Неужели послышалось, или в голосе и правда звучало сожаление? Потому что мы можем никогда больше не встретиться.

– Ты ведь помнишь, что я собираюсь прийти на праздник Маков? – по губам скользнула улыбка. – Вдруг я все-таки сойду с ума окончательно и найду способ вырваться на равнины, пока не пришло время посвящения.

Не прощу себе, если струшу. Если не увижу бескрайние поля и степи от края и до края горизонта.

– Обещай, что не будешь этого делать, – он сжал пальцами мои плечи и потянул на себя так, что я коснулась его груди своей.

Ренн смотрел на меня сверху вниз. Нависал, как скала.

– Я не даю обещаний, которые собираюсь нарушить.

Кажется, я разозлила его своим упрямством – он стиснул зубы и шумно втянул воздух. Отошел от меня на шаг и взлохматил волосы.

– Если ты сунешься на равнину, я лично свяжу тебя, закину на лошадь и доставлю прямиком в Антрим.

– Если узнаешь.

– Узнаю, даже не сомневайся.

Ренн пытался казаться строгим, скрестил руки на груди и широко расставил ноги, упираясь в землю. Но отчего-то, несмотря на щемящую боль, в душе на миг прояснилось – будто солнышко выглянуло из-за туч.

– А теперь иди, жрица. Тебя наверняка заждались дома. А я посмотрю.

– Хочешь убедиться, что я действительно ушла и не собираюсь сделать какую-нибудь глупость?

Он промолчал. Лишь напустил на лицо непробиваемое выражение.

Ну что ж… Как знаешь, Зверь-из-Ущелья.

Я отвернулась, прислонилась лбом к холодному камню и позвала Дар. По телу пробежала волна дрожи, сворачиваясь где-то под ребрами в тугой ком так, что перехватило дыхание.

Нет! Нет, все не может закончиться вот так. Я не хочу, не хочу… И ноет так, ноет невыносимо, раздирает душу в клочья, тянет назад.

Мгновение – и я обернулась. Резко, скоро, без малейшего сомнения. Так, что глаза Ренна расширились от неожиданности и потемнели, как небо перед грозой. Он с какой-то отчаянной злостью рубанул ладонью воздух, выплюнул ругательство и в один шаг преодолел расстояние между нами.

– Ну почему, почему ты медлишь? – выбив из груди воздух, прижал к скале. Поморщился, как будто ему стало больно, а после запустил руку в волосы, заставляя запрокинуть голову.

Так несдержанно, властно, по-мужски – до моего потрясенного вскрика, до его болезненного выдоха. А в расширенных зрачках – яростное пламя, которое перекинулось на меня, и я вспыхнула, как сухая трава.

Уже не вырваться, не уйти, не спастись. Только шагнуть навстречу.

– Ради тебя ведь старался… – Прикосновение губ обожгло кожу. Ренн короткими поцелуями проложил дорожку от виска к углу рта и, тяжело дыша, замер. Другая его рука легла на поясницу и потянула к себе – прижать еще плотнее, чтобы не осталось воздуха, чтобы весь мир разлетелся разноцветными осколками.

– Трогать не хотел… – обжигающий шепот, – …а вчера чуть с ума не сошел…