Бастион: Ответный удар

Спустя день, обозленная на весь мир, демонически разукрашенная и вся в черном, я вошла в офис отделения Департамента внешних сношений, ведающего местной пересылкой иммигрантов. Секретари пали без боя. Но «самого» на месте не оказалось. В оранжерее на чердаке – так пояснил один из замов, поднимая палец в потолок. Я отправилась наверх. Подавляя ожесточающееся сопротивление, стала отбивать этаж за этажом. Когда через полчаса, как Егоров и Кантария, я водрузила на чердаке знамя, с меня вовсю текло. Человек с французской фамилией – толстозадый, угрюмый, но никак не похожий на Ниро Вульфа – окучивал цветочки.

– Я сотрудница газетного консорциума «Звэзда», – заявила я, закрепляя победу. – И если вы меня сбросите с этого чердака, в завтрашнем номере появится информация о получении вами сорока пяти тысяч долларов от одной российской спецслужбы за отказ предоставить вид на жительство Сергею Куриенко – бывшему видному деятелю российского истэблишмента. Три года назад, если не ошибаюсь.

После этого перла я ненароком почесала заколку на макушке, где в одном из «бриллиантиков» в лучших традициях М. Хари и Р. Зорге прятался микродиктофон.

Человек с французской фамилией побагровел.

– Что вы хотите?

– Я знаю, – сказала я, – вы не последний народный вития в Совете Евросоюза и Европарламенте. А также знаю о ваших переговорах с делегацией Беляева. Меня интересует: а) тематика переговоров, б) достигнутые договоренности.

– Да, – вспыхнул Лежевр. – Приезжала небольшая делегация (как будто важность миссии измеряется количеством рыл). Мы обсудили некоторые вопросы облегчения эмиграции из России… И ничего больше, уверяю вас…

– Всего доброго, – простилась я.

– Подождите, – всполошился Лежевр. Было заметно – в голове у деятеля творится полный ералаш. – Что вы себе позволяете? Вы подрываете великое дело!

– Я?.. – Мои глаза потихонечку поползли на лоб.

– Есть структуры, которые нельзя задевать ни при каких условиях… Да, в России еще существует здравомыслие, и мы должны этим пользоваться…

И погнал мне в глаза невыносимую туфту.

– Всего доброго, – сказала я. – Привет прокурору.

– Да подождите вы! – рявкнул он. – Ну хорошо, будьте вы неладны, я обрисую вам некоторые аспекты переговоров с россиянами. Но вы должны понять – это весьма конфиденциальная информация, и, надеюсь, у вас хватит благоразумия…

– У меня его больше вашего, – прихвастнула я. – Итак, мсье Лежевр?

– Россия намерена изменить политику, – вздохнув, начал толстяк…

Через полчаса я спустилась с чердака в полной уверенности: на земле моих предков затевается очередной тарарам. Нашпиговав пустые ячейки моей памяти новыми данными из бытия фигурантов, Андрей Васильевич недвусмысленно указал дорогу.

– Это глупо, – плакала я. – Мы не сможем ничего изменить. Вы же знаете, Андрей Васильевич, в борьбе добра и зла побеждает наблюдатель.

– Вот и славненько, – обрадовался Романчук. – Вы будете работать, а мы за вами наблюдать.

– Но я такими темпами долго не проживу… – прошептала я.

– Вы умрете за Родину, – кивнул Андрей Васильевич. – Разве это не прекрасно?

На следующий день, сжав волю в кулак, я вновь отправилась работать. На сей раз предстать перед очами фигуранта оказалось не сложно. Набыченный «качок» – типичный представитель расы – восседал на вращающемся троне и смотрел на меня, как в мутное зеркало.

– На днях состоялись переговоры с представителями России о том, что ваш банковский консорциум предоставит кредиты Москве на покупку станочного оборудования, лекарств и продуктов питания, – начала я.

– Выйдите вон! – рявкнул фон Зейдлиц, наливаясь кровью.

– Я в любом случае напишу эту статью, – не смутилась я. – И непременно сошлюсь на ваши слова. Выбирайте, герр, – либо я пользуюсь непроверенными фактами, либо объективно отражаю процесс, не прибегая к уловкам и инсинуациям.

– Выйдите вон! – повторно рыкнул фон Зейдлиц.

– А также, полагаю, фрау Зейдлиц будет немного удивлена предоставлению ей убедительных доказательств связи мужа с неким безработным швабом по имени Гельмут Зауэр, содержащим непонятно на что шикарный особняк под Штутгартом.

– Во-он!! – багровея на глазах, зарычал фон Зейдлиц.

Оценив столь недюжинную «самостатность», я кивнула:

– Хорошо.

Развернулась и гордо удалилась. Он догнал меня на лестнице.

– Вы сошли с ума… – зашипел он и встал в такую позу, словно собрался схватить меня за горло. – Ну чего вы добиваетесь?..

– Объективной информации, – ответила я. – А не это избитое: мы будем следить за политикой Москвы, зрить, бдить, наблюдать…

– Но мы действительно будем следить за политикой русских… – Фон Зейдлиц затравленно оглядел пустую лестницу. – И в случае смены их руководства окажем любую посильную помощь…

– Давайте спустимся в парк, – предложила я. – А то, погляжу, вы как огня боитесь подслушивающих устройств…