Бастующая Россия. Шахтерские забастовочные комитеты и профсоюзы 1988–1995 гг.

2. Коммунистическая (скорее – КПРФовская). Ряд бывших лидеров КПСС, а ныне лидеров КПРФ излагает (крайне удивившую автора настоящей работы) версию об отсутствии рабочего движения, например, в период сопротивления ГКЧП. Так А. Лукьянов, рассуждая о событиях августа 1991 г., пишет, что по призыву Б. Ельцина «бастовала только РТСБ»6. В целом, для КПРФовского взгляда на забастовочное движение, характерно подчеркивание того, что забастовки начала 90-х под демократическими лозунгами организованы «продажными» лидерами, а под коммунистическими – «выражают волю народа». При этом важнейший вопрос – о месте и значении забастовочных комитетов как органов производственного самоуправления коммунистами почти не изучается.

3. Социал-демократическая и близкая к ней социалистическая. Для исследователей, придерживающихся этой точки зрения характерны негативные оценки и приватизационного процесса начала 90-х, и роли КПСС-КПРФ. Пытаясь усилить возможности рабочего движения, дать ему социалистические (в западном понимании этого слова) ценности в начале 90-х годов лидер Партии труда Б. Кагарлицкий и одна из лидеров СДПР Г. Ракицкая пытались предложить движению иные формы приватизации и самозащиты от произвола предпринимателей7. Причем, наряду с развитием независимого профсоюзного движения, учитывалась (почти нереалистичная, на наш взгляд) возможность трансформации профсоюзов системы ФНПР в независимые профсоюзы. Аналогичную позицию занимала тогда газета МФП «Солидарность» и журнал «Альтернативы». В конце 90-х – начале 2000 годов группа авторов этого журнала (Э. Рудык, Я. Керемецкий, Л. Булавка, которых условно назовем группой А. Бузгалина по имени руководителя) начала исследовать захваты предприятий бастующими8

. В работах указанных авторов проанализирована ситуация на предприятиях, где были попытки захвата протестующими рабочими и установления рабочего контроля в разной форме9. Они убедительно показали непрочность приватизации, возможность передела собственности, а также иллюзорность гражданского мира в России. Группа А. Бузгалина доказала, что в нашей стране возможны успешные протестные действия рабочих, появление производственного самоуправления, возрождение коллективизма и солидарности, показала значимость и сложность борьбы рабочих за контрольный пакет акций своего предприятия. В 2001 году, через год после публикации работы «Рабочий протест в России: опыт и проблемы», одна из соавторов, Л. Булавка издала книгу «Рабочий протест в России: опыт и проблемы». Источниковой базой для ее исследования послужили опросы и интервью, проведенные на девятнадцати крупных российских предприятиях. Достоинством работы является то, что показано развитие конфликтов на этих предприятиях глазами рабочих, рассказано о самоорганизации и самоуправлении на предприятиях в ходе протестных действий, например, при захвате предприятия бастующими и организации на нем производства без участия старой администрации

10. При этом автор далека от идеализации рабочего движения. Она говорит о случаях предательства рабочими своих лидеров, о пьянстве, об «окрестьянивании» рабочих.

Если классифицировать исследователей по отношению к оценке самого крупного актора в профсоюзном и забастовочном движении России – ФНПР, то можно выделить три точки зрения на этот «профцентр».

Первая – апологетическая, для которой характерно признание выдающихся заслуг ФНПР в деле защиты прав трудящихся. Такую точку зрения предлагают исследователи учебно-исследовательского центра МФП и Академии труда и социальной защиты11.

Вторая – объективистская, говорящая о недостатках ФНПР, но признающая его профцентром, способным стать участником процесса урегулирования трудовых конфликтов на стороне рабочих. Особо отметим объективистские труды В. Борисова, В. Рупца, а также А. Кацва12