Батареи Магнусхольма

— А что за кустом? — осведомился Лабрюйер.

— Сейчас спросим Джима.

Но Джим, получив команду, всего лишь заглянул за куст и повел совсем в другую сторону.

— Велосипедная дорожка, — сказал Самойлов. — Может быть, тело привезли на велосипеде?

— Фирст, прогуляйтесь, посмотрите, откуда ведет дорожка, — велел Линдер. — А ты, Гроссмайстер, посмотри на Фогеля внимательно. Ты не дама, чтобы запоминать, кто во что был одет, но постарайся вспомнить — он был в этом же пальто?

— Что я точно помню, так это его шляпу. На нем была мягкая черная касторовая шляпа. Очень удобно для наблюдения — нагнул вниз поля, и уже никто не может проследить твой взгляд, — ответил Лабрюйер.

— Уже кое-что. Шляпу, значит, потеряли, пока тащили сюда тело.

— А почему бы не предположить, что тут его где-то поблизости и убили?

— Тогда уж предположи заодно, что он мог тут делать. Смотри сам — место довольно пустынное. Вроде бы даже ложбинка. Если он отсюда вел наблюдение — то за кем и за чем? Кто тут мог слоняться вечером или ночью? К тому же Самойлов с Джимом тут прошлись — лужу крови не нашли. Лужа осталась там, где из раны вытащили нож.

Лабрюйер улыбнулся. Линдер, которого он помнил юношей, мечтавшим о славе Аркадия Францевича Кошко, за то время, что Лабрюйер пьянствовал, сперва стал хорошим агентом, а потом — и толковым инспектором.

Вопросов было множество. Наконец, оставив Самойлова с Фирстом изучать местность и искать следы, Лабрюйер с Линдером вышли к зоологическому саду.

— Дурацкая местность, и расспросить некого, — жаловался Линдер. — Суди сам, в Кайзервальде запрещено открывать мастерские, винные магазины, бордели, хотя, казалось бы, есть смысл выселить их из города, с глаз долой. Получается, что осенью и зимой тут вообще не остается населения. И как прикажешь искать убийцу Фогеля?

— Ниточка тут одна — та дама, что давала ему поручение. Будем молить Бога, чтобы в «горном кафе» ее запомнили. Хотя, кто ее разберет, может, она с детишками в само кафе и не заходила.

Пройдя весь зоологический сад насквозь, Лабрюйер и Линдер поднялись по нарядной лестнице. Посетителей еще не было, пожилая женщина мыла пол. Как найти хозяина, господина Тимма, она не знала. Тогда Лабрюйер вспомнил, что с Тиммом знакома фрау Вальдорф. В квартире у фрау был телефонный аппарат, и Лабрюйер, по счастью, вспомнил номер. Через десять минут герр Тимм телефонировал в свое кафе.

— Официанты придут попозже, — сказал он, — но они не выходят из кафе и не могут видеть, кто там прогуливается на холме. Когда такое количество публики, им не до того. Но я посылал человека с лотком, продавать «берлинеры» с малиновым вареньем. Он ходил поблизости от кафе. Его зовут Эрнест, Эрнест… как же его фамилия? Он мог видеть вашу даму с детишками.

С некоторым трудом, привлекши к делу судомойку, выяснили фамилию Эрнеста — Парадниек. Она даже знала, где его искать, — он жил на Плетенбергской улице, против Марковского кладбища, там, где сходятся острым углом Плетенбергская и Мейнгардская. Линдер вспомнил это место — туда можно было запросто доехать на трамвае, а судомойка еще дала верную примету — сапожную мастерскую.

— На что только не приходится тратить время, — сказал Лабрюйер. — Скорей всего, этот лоточник спит после ночной попойки или мается похмельем. С такой фамилией у него деньги в кармане вряд ли задерживаются.

— Это значит «Должник»?

— Вот именно. Редкая фамилия, наверно, раньше люди меньше в долги влезали.

Он ошибся. Парадниек, который честно копался на огороде, готовя его к зиме, вспомнил даму, ее детишек и их гувернантку, а также Фогеля.

— Они по-русски говорили. Госпожа два раза покупала деткам «берлинеры», чтобы ели и не мешали ей смотреть в… в двойные стекла?.. Господин в шляпе с полями прохаживался поблизости. Гувернантку она называла, как по-русски, имя и отцовское имя, — переводя в голове латышские фразы на немецкий язык, говорил Парадниек. — Имя — Анна. Госпожа — у этой русская фамилия, госпожа… как у моего соседа фамилия, такая…

Сосед у Парадниека был Иванов.

— Думаешь, нам повезло? — спросил Лабрюйер Линдера.

— Это мы узнаем, побывав в адресном столе. Боюсь, что Ивановых в Риге — до черта и более. А сейчас попробуем найти Самойлова и Фирста.

Агенты обшарили все окрестности, стучались во все запертые дачи, шляпу не нашли, зато Джим нашел нож. Из чего можно было приблизительно вычислить место, где убили Фогеля. Но только приблизительно — лужа крови отсутствовала.

— Самый край Кайзервальда, что ли? — удивился Лабрюйер, разглядывая широкий и довольно длинный нож. Всякое оружие повидал он за время службы в полиции, но чтобы для убийства употребили штык-нож — видел впервые.

— Там все дома заперты. В одном живет сторож. Ничего не видел, ничего не слышал, — доложил Фирст.

— Зачем же Фогель туда забрел? Может, заманили? — предположил Линдер.

— Темное дело, — подытожил Самойлов. И тут же получил задание — ехать в адресный стол и выписать всех молодых дам с фамилией «Иванова».

— Больше ты ничего не знаешь про дело, которым занимался Фогель? — спросил Линдер Лабрюйера.

— Я все рассказал.