Беатрис

«Или если передумаешь», — хотелось добавить Чарли, потому что вся ее нервная система сигнализировала — эта женщина что-то скрывает.

19

Когда Чарли вернулась в участок, Грегер уже сидел вместе со Стиной в малом зале для совещаний. Волосы у него взлохматились больше, чем обычно, — вероятно, потому, что он торопился и не успел привести себя в порядок.

— Ты уже получил всю информацию? — спросила Чарли, когда они пожали друг другу руки.

— Да, — ответил Грегер. — Если я правильно понял, у нас есть очень состоятельный папа, мама на грани отчаяния, уборщица, потерявшая детей, которая оставалась с Беатрис и знает привычки семьи. А еще брат-алкоголик, удравший из реабилитационного центра перед самым исчезновением Беатрис.

— Именно, — кивнула Чарли. — Дядя, который обижен, что не получает от семьи финансовой помощи и который занесен в реестр правонарушений за секс с несовершеннолетней.

— Алиби? — спросил Грегер.

— Только от собутыльника.

— Хорошо, — сказал Грегер. — А еще у нас есть третий владелец компании. Его долю выкупили, а теперь он в ярости.

— Да, — поддержала Стина и повернулась к Чарли. — Что сказал Давид Юландер по поводу Паскаля Бюле?

Чарли вкратце пересказала, что Давид подтвердил участие Бюле в проекте на начальном этапе, что потом он продал свою долю, но задним числом потребовал еще денег. А также, что Бюле неоднократно звонил Давиду и Густаву и угрожал им, однако Давид тем не менее убежден, что Паскаль не замешан в исчезновении Беатрис.

— Совпадает с той картиной, которую обрисовал Густав, — резюмировала Стина.

— А что сказала Фрида? — спросила Чарли.

— С ней мы не встречались. Она была на втором этаже с Шарлоттой Юландер, и мы сочли, что не стоит им мешать.

— Ты обсудила с Густавом слухи по поводу кокаина? — спросила Чарли.

— Да, но он ответил, что это все ерунда, что разговоры про злоупотребление Бюле перекинулись и на него.

— Так поэтому они выкупили долю Бюле? — спросил Грегер. — Потому что он погряз в наркотиках?

Стина покачала головой:

— Нет, по словам Густава, у них оказались разные представления о дальнейшем развитии компании.

— Звучит как реконструкция, сделанная задним числом, — покачал головой Грегер. — Что говорит об этом сам Паскаль Бюле?

— Нам пока не удалось с ним связаться, — ответила Стина. — Ни он, ни его жена не отвечают на телефон. Но мы продолжаем попытки.

— Я хотел бы немедленно встретиться с родителями Беатрис, — сказал Грегер и поднялся из-за стола.

Чарли открыла было рот, чтобы возразить, сказать, что семейство Пальмгрен едва успело закрыть двери после последнего посещения полицейских, однако поняла, что Грегер хочет составить собственное представление о пострадавшей семье.

Чарли вела машину к дому Пальмгренов. На этом этапе дорога в Хаммарё уже стала казаться хорошо знакомой. Грегера, сидевшего рядом, она попросила позвонить Фриде и предупредить об их визите.

— Пошли сообщение, — сказала она, когда выяснилось, что ни Фрида, ни Густав не отвечают.

Грегер сделал, как она сказала.

— Какие они из себя? — спросил он. — Родители девочки.

— Сейчас трудно сложить о них какое-либо впечатление, — ответила Чарли. — В смысле… они немного не в себе.

— Это более чем понятно, — кивнул Грегер.

— У них очень разное происхождение, — продолжала Чарли. — Густав Пальмгрен из очень обеспеченной семьи, учился в частной школе-интернате, а затем добился большого успеха с тем сайтом в России.

— Я о нем слышал.

— До всего этого?

— Да, читал об этом в «Дагенс Индустри». А что?

— Да нет, ничего. Просто мне показалось, что ты не из тех, кто читает «Дагенс Индустри».

— Ты не любишь таких людей?

— Не то чтобы не люблю. В общем, придется мне, наверное, пересмотреть свои взгляды, — сказала она, повернувшись к нему, и улыбнулась.

— Я люблю людей, которые в состоянии пересмотреть свои взгляды, — ответил Грегер.

— Тогда у нас все получится.

— Можно задать тебе личный вопрос? — спросил Грегер.

«Лучше не надо», — подумала Чарли, одновременно кивая.

— Вы с Хенриком Фриландером что-то имеете друг против друга?

— Нет, — ответила Чарли. И это была правда. К Хенрику она не испытывала ничего. «Странное дело, — подумала она, — как такая сильная страсть может смениться отвращением, чтобы потом выродиться и уступить место полному безразличию». Даже от ощущения униженности не осталось и следа. «Чарли, я никогда не оставлю жену». Хенрик Фриландер был просто коллегой, с которым она предпочитала не работать — и не потому, что это причиняло душевную боль. Просто ей хотелось работать с теми, на кого можно положиться.

— Я просто подумал… даже не знаю, — проговорил Грегер. — Естественнее было бы послать его, но я случайно услышал разговор между Хенриком и Чалле…

— И что?

— Стало ясно, что Чалле считает идею отправить его не самой удачной, и мне стало любопытно почему.

— О господи, даже не знаю, — воскликнула Чарли. — Может быть, Чалле просто хотел дать тебе шанс.

«Не разочаровывай его, — хотелось ей прибавить. — Давай поскорее найдем эту девочку».