Беатриса

Исполненный честности муж Сабины возымел благородное намерение покинуть театр. Он вышел из зала, но увидел полуоткрытую дверь ложи, и ноги сами понесли его туда, наперекор рассудку. Беатриса сидела в ложе с двумя знаменитостями — Каналисом и Натаном, так сказать, между политикой и литературой. За те три года, что Каллист не видел г-жу де Рошфид, она до странности изменилась и метаморфоза была не в ее пользу. Но она показалась Каллисту по-прежнему поэтичной и притягательной. Хорошенькие парижанки до тридцатилетнего возраста носят свои туалеты просто как одежду, но, перейдя роковой порог четвертого десятка, они хватаются за тряпки, как за оружие, как за средство соблазна, они стараются восполнить увядающую красоту, создают ее искусственно, умело пользуются ею, и вот что отныне определяет их нрав! С помощью нарядов они возвращают себе молодость, изучая до тонкости каждую мелочь женского туалета, — словом, они переходят от природы к искусству. Г-жа де Рошфид испытала все перипетии драмы, которая в этой истории французских нравов XIX века носит название «Покинутая женщина». Конти первый оставил ее, и не удивительно, что она стала великим мастером по части туалета, кокетства и всех видов мишуры.

— Как! Конти здесь нет? — шепнул Каллист на ухо Каналису, после того как сидящие в ложе обменялись с ним банальными приветствиями, которыми начинаются самые торжественные встречи в общественных местах.

Бывший великий поэт Сен-Жерменского предместья два раза побывал министром и ныне, в четвертый раз став депутатом, возлагал надежды на свое ораторское искусство, чтобы снова стать членом кабинета министров. Он многозначительно приложил палец к губам. Этот жест объяснял все.

— Как я рада, что встретилась с вами, — вкрадчиво сказала Беатриса Каллисту. — Я увидела вас прежде, чем вы заметили меня, и сразу подумала, что вы не отречетесь от меня. Ах, Каллист, зачем вы женились, да еще на какой-то дурочке! — шепнула она ему на ухо.

Когда дама шепчет что-то вошедшему к ней в ложу кавалеру и усаживает его подле себя, остальные мужчины, если только они люди светские, всегда найдут предлог удалиться.

— Идемте, Натан! — сказал Каналис. — Маркиза, надеюсь, позволит нам оставить ее ненадолго, мне нужно поговорить с д'Артезом, — вот он в ложе княгини де Кадиньян. Мы должны условиться с ним относительно выступления в палате на завтрашнем заседании.