Бедная богатая девочка

— Знаете, — растерянно проговорил он. — А я, по-моему, и правда ошибся. Это пятое место?

— Да.

— А у меня шестое. Что же делать?

Эмили пожала плечами.

— Ну, если хотите, я позову проводницу.

— Ни в коем случае! Этот чемодан нельзя лишний раз передвигать. Может, вы… Может, если у вас немного вещей, я помогу вам перенести их в свое купе? Мы просто поменяемся местами. — Он был сильно растерян.

Эмили снова улыбнулась.

— Я сама справлюсь. У меня маленькая сумка.

— Впрочем… Прежде всего, я должен извиниться. Я принял вас за проводницу. Какая нелепость!

— Ничего, бывает.

— Как же я сразу не разглядел. На вас нет беджа, к тому же ни проводницы, ни официантки не носят таких дорогих туфель…

Непроизвольно оба опустили глаза на ноги Эмили, и она тут же шагнула в сторону, спрятавшись за угол чемодана.

— Да все в порядке. Это не вы виноваты, а носильщики.

— Но я должен был проконтролировать, куда они доставят мои вещи. Хорошо, что вы… а то мне могли бы закатить такой скандал! — Он смущенно провел ладонью по лбу. — О господи! А я еще и покрикивал на вас! Простите.

— Да перестаньте. — Эмили рассмеялась. — Думаю, если как следует порасспросить настоящую проводницу, она могла бы сказать, что повидала здесь всякое и вы далеко не самый плохой пассажир.

Он шагнул к ней и встал рядом, так, что их глаза оказались на одном уровне.

— Чем я могу загладить свою вину? Хотите, позавтракаем вместе?

Эмили немного отодвинулась, со странным удовольствием отмечая, что он вовсе не маленький, а если слезть с каблуков, то будет даже чуть выше ее.

— Ну? Вы согласны? У меня в сумке… нет-нет, не в этой! А в нормальной дорожной сумке лежит испанское вино, знавшее еще моего прадеда. Давайте попробуем.

Эмили растерялась. Она сегодня отнюдь не была настроена на компанию, напротив — собралась уединиться в купе, пусть даже соседнем, и предаться мучительным воспоминаниям.

— Я думаю, не стоит.

— Почему? — искренне изумился он. — Мое общество кажется вам неподходящим после всего случившегося?

— Да нет. Просто я сегодня вообще не ищу общества. Мне хотелось побыть одной. Но если хотите… — Эмили окончательно оробела. Что это с ней происходит? Мужчина как мужчина, воспитанный, вежливый, вовсе не нахал, как Ричард и другие ее молодые друзья, а она растерялась. — Наверное, вы берегли это вино для кого-то еще и явно не собирались открывать его в поезде.

— Глупости! И давайте будем считать, что вы согласились.

И не оставив ей шансов возразить, он отвернулся и склонился над небольшой сумкой. Эмили молчала, с любопытством глядя на его широкую спину и пытаясь угадать возраст своего странного попутчика. Казалось все время по-разному: то тридцать с небольшим, а то и все сорок пять.

— А вы подумали, что я везу целый чемодан испанского вина и называю его антиквариатом?

— По крайней мере, это объясняет, почему вы запрещаете его кантовать. Я бы тоже волновалась, если бы от аккуратности носильщиков зависела судьба испанского вина, видавшего еще моего прадедушку.

— Нет, вина у меня, к сожалению, не так много, — сказал он, доставая бутылку из темного стекла и усаживаясь на диван. — Ну? Вы, я надеюсь, не передумали и не станете убегать в соседнее купе?

— Что же с вами делать, — улыбнулась Эмили. — Сдаюсь.

Уже после первого глотка она почувствовала, что пьет действительно что-то очень вкусное и необычное.

— Вы не соврали, прекрасное вино!

— Да. Пару-тройку веков назад такое подавали к столу при дворе. А темпераментные герцоги и герцогини не брезговали использовать его как орудие мести.

— Подсыпали яд? — с наигранным ужасом сказала Эмили, демонстративно отодвигаясь подальше.

Он замахал руками.

— Нет-нет-нет, милая… донья, можете не бояться, я не отравлю вас!

— Да, это было бы интересно. — Эмили отметила, что вино необыкновенно быстро сняло напряжение и по жилам расползлось приятное ласковое тепло. — Сначала вы заняли мое купе, потом отравили меня вином. А тело выбросите в окно?

— Нет! Упакую в чемодан. Для этого я его и вожу.

Эмили одобрительно посмотрела на огромный сундук.

— Думаю, там уже лежат трое. И для меня еще вполне хватит места.

Они рассмеялись. И хотя беседа принимала не совсем обычный оборот, ей нравилось шутить с этим мужчиной. Он был по-своему мил. И даже забавен. Во всяком случае, с каждым глотком вина становился все лучше и лучше.

— А теперь расскажите о себе. О, я совсем забыл. Ну как я мог себе такое позволить?!

Эмили участливо посмотрела на него.

— Вы все-таки жалеете, что открыли вино?

Он театрально вздохнул, опуская глаза, в которых проскочили искорки лукавства.

— Никогда себе не прощу! Мы уже полчаса сидим и даже не знаем имени друг друга!

— Да, это нехорошо.

— Итак, вас зовут…

— Меня? — На лице Эмили отразился искренний испуг. — Меня… зовут… Мишель! — Интересно, а с каких пор? — спросил кто-то, очевидно внутренний голос, и она, не найдя, что ему ответить, опустила глаза и покраснела. Раньше ей не доводилось сочинять так откровенно, а главное, общаться с внутренним голосом.

— Прекрасное имя! — воскликнул мужчина.

— Правда?