Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

– И все же хотелось бы знать, зачем ты лгала учителю Эрно? – спросил Герман у Стефании, но вместо нее ответила Ситри:

– Потому что она дала слово подчиняться Грэму в обмен на мое спасение, – и коротко пояснила: – Угодила в трясину.

– Мы за этим собрались? – недовольно перебила Стефания, а Герман подумал, что в ней оказалось куда больше благородства, чем он ожидал. – Если я правильно понимаю, мы о практике говорить будем?

Она была права. Эта тема Германа очень интересовала.

– Я еще специально у ребят по комнате спрашивал, – Рене плюхнулся прямо поверх чьих-то конспектов, отчего столешница под ними надсадно скрипнула, – у них все было в порядке. Свитки в животе, достал, полоснул и – гуляй, солдат, собирай шишки.

Герман спихнул его со стола и потер переносицу. После возвращения он тоже прислушивался к разговорам курсантов. Сперва напуганные, а после довольные первой в жизни боевой практикой, они демонстрировали друг другу следы боевых ранений и пересказывали изрядно приукрашенные подвиги. Сначала Герман думал, что «сбой» произошел только у его команды.

– Кому-нибудь еще рассказывали об этом?

Девушки отрицательно покачали головами.

– Разве что Ролан со своим белокурым дружком растрепали, но и то вряд ли, – встряла Ситри. Она казалась спокойной в отличие от своей подруги.

– Учитель Эрно в курсе всего, что происходило, – уверенно заявил Герман спустя минуту напряженного молчания. – Иначе откуда он мог знать о самоназначении Ролана и об остальных деталях практики? И раз он молчит, значит, на это есть какие-то причины.

– Проверка? – предположил Рене.

– Возможно.

– Но это подло, – возмутился Альберт. – Почему для кого-то практика должна проходить по инструкции, а для кого-то нет? И зачем нас проверять?

– Если это не проверка, нам лучше молчать. В ближайшее время нас, скорей всего, по одному вызовут в деканат. До того, как мы натворим дел. – Последние слова Герман адресовал Стефании. Девушка исподтишка показала язык и сжала руку Берта так, что тот не сдержал вскрика.

– Вы просто ничего не понимаете, – ядовито заявила она, и Рене вызывающе хмыкнул:

– Ну так объясни нам, раз такая умная.

Стефания резко побледнела, дернулась к обидчику, но Альберт вдруг проявил твердость и силой усадил девушку себе на колени. Причем, судя по ошарашенному лицу, добивался он чего-то другого.

Совещание стремительно превращалось в балаган.

– Нужно решить, что мы будем говорить в случае допроса, – повысил голос Герман, без особой надежды взывая к здравому смыслу товарищей. Но Стефания подхватила Ситри под руку и потащила к выходу.

– Без вас разберемся, – заявила она, и Герман не стал ее останавливать.

Урок 10

Распутывать интриги почти то же самое, что плести их, только наоборот

Поведение Стефании ставило Германа в тупик. Ее чувства и ее слова настолько разнились порой, что голова начинала трещать. Как эмпат он замечал такое за многими представительницами прекрасного пола, но случай со Стефанией – особенный. Ее эмоции все сильнее били по чувствительным сенсорам, и только в своей комнате Герман был в относительной безопасности. И тогда, когда рядом оказывался Берт, своей яркой энергетикой легко перебивающий все остальное. Вальтер Гротт советовал периодически «чистить» блокатор и даже был настолько любезен, чтобы предложить свою помощь. Поначалу Герман решил с ним не связываться без лишней необходимости, но с такими соседями эта необходимость грозила вот-вот наступить.

По Герману никто и ни за что не догадался бы, что он зол. Но он был чертовски зол, практически в ярости. Это было несложно проследить по его конспектам – в таком настроении он писал особенно аккуратно и убористо и с очень сильным нажимом. Берт сразу заметил, потому как списывать стало ну совершенно неудобно.

– Что случилось-то? – капризно протянул он, и Герман прикрыл глаза. Что ж, расспросов все равно не избежать, после занятия с Марком только ленивый бы не мусолил их со Стефанией «поцелуй». Еще бы, такая пара – чудовище без родословной и недотрога с секирой. Будто созданы друг для друга.

– Ничего.

Берт разразился целым цунами из жалости и любопытства, редкостная смесь.

– Хочешь, я с ней поговорю? Надо же вас мирить как-то.

Под взглядом учителя он смолк и пригнулся к парте, будто это могло его спасти. Учитель, даром что женщина, внушала почтение даже таким отчаянным любителям поболтать на уроках, как Рене, который, кстати, занимался тем, что опять строил кому-то глазки. Герман уловил отголосок ответной заинтересованности и благосклонности, похоже, сегодня соблазнителю наконец улыбнулась удача.

На вопросительный взгляд Германа он поднял вверх большой палец, значит, со своей частью работы он уже справился.

Альберт до конца занятия вел себя тихо, а после сигнала сцапал Германа за рукав и так посмотрел, что дрогнуло бы и сердце Стефании. Хорошо, что и для него у Германа нашлось подходящее задание.