Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Герман поставил на скамейку пакеты с покупками – пока шел сюда, успел заскочить в пару лавок – и приготовился к долгому ожиданию, однако уже минут через двадцать понял, что ждать не может. Не обладая особо развитой интуицией, он тем не менее предчувствовал неприятности, и они обнаружились вместе с взлохмаченной рыжей макушкой, маячившей в начале рыночных рядов. Даже издалека голос Рене вколачивался в мозг, и Герман поморщился. Судя по звенящим ноткам, приятель затеял ссору и откровенно нарывался. Последнее Герман предположил, успев изучить его каверзный нрав.

– Рене, – Герман подошел к нему, с трудом протиснувшись сквозь толпу зрителей. – Что ты тут устроил, скажи на милость?

На него посмотрели как на бонус к интересному зрелищу. Рене неохотно отвлекся от перечислений незнакомых Герману деталей и терминов, звучащих как проклятия. Один «транзистор» чего стоит.

– Торгуюсь я, чего непонятного? – Он перевел дух и криво усмехнулся. – Ну не может этот пережиток прошлого столько стоить! Это пневматика, придурок! – Он переключился на растерянного продавца. – Чего ты мне втираешь? Такой механизм магическую формулу не выдержит. Не вы-дер-жит!

Герман ожидал, что продавец огреет наглеца этой самой пневматикой, что бы это ни значило, поэтому поспешил перевести внимание на себя:

– Простите, пожалуйста. – Он схватил Рене за ремешок сумки и, оттащив чуть в сторону, зашипел: – Ты куда Берта дел, бестолочь?

– Берта? – Рене огляделся. – Тут вроде был…

Герман не удержался и отвесил ему смачный подзатыльник.

– Ай! – Рене присел, хватаясь за голову. – За что?!

– Я что говорил про осторожность? Что во фразе «посматривайте в оба» тебе было непонятно?

Страх за друга захлестнул Германа, как недавно его затапливала всякая романтическая дурь. Он схватился за кольцо на пальце, выжимая из него всю мощь. Пьянящее ощущение свободы, прущее от Рене во все стороны, отступило.

– Прости, – потупился тот, и Герман в данный момент был слишком сосредоточен, чтобы проверить его искренность. – Я велел ему стоять рядом и ждать. Пообещал, что мы зайдем в сувенирную лавку потом. Он согласился. Не знаю, куда он мог пропасть.

– Эй, ты! Мы еще не закончили.

Рене дернулся на голос. Продавец и еще пара особо заинтересованных мужчин помахали ему рукой. Рене занервничал:

– Слушай, мой авторитет на кону. Если сейчас себя не покажу, потом мне будут одно фуфло подсовывать. Понимаешь?

– Давно видел Берта в последний раз? – Герман с удовольствием бы вытряс из приятеля душу, но время было слишком драгоценно. Получив ответ, он ненадолго задумался. Идея неплоха сама по себе, а с реализацией могли возникнуть проблемы. – Дай мне свой артефакт. – Он требовательно протянул руку, и Рене, помявшись для виду, вложил в нее очки.

– Только не потеряй и… приведи Берта обратно. Я сейчас закончу и догоню вас.

В его глазах уже загорелись азартные огоньки, и Герман отпустил его.

– Если с Бертом что-нибудь случится… – Герману даже не пришлось делать страшное лицо, Рене и так вздрогнул и отшатнулся. – Выводы сделай сам.

Он повертел в руках очки и неуверенно натянул на глаза. В оживленном же городе чернота за тонированными стеклами расцвечивалась яркими разноцветными узорами. Светящиеся цепочки плыли в воздухе, сворачивались в замысловатые знаки. Герман снял очки, огляделся, снова надел. Стало ясно, что спирали разных цветов, находящиеся в постоянном движении, это люди. От них расходятся узоры их магии. Вспышки, похожие на рассыпавшийся в воздухе порошок, скорее всего, эмоции. Герман привык видеть их иначе, но «порошковую» взвесь легче отследить. Он выцепил взглядом кислотно-розовое облачко и «принюхался». Подмороженная вишня – запах Альберта.

Герман затормозил, заметив, что след обрывается. Что ни говори, а продираться сквозь толпу, которую видишь весьма условно, дело нелегкое и даже опасное. Он стянул очки и обнаружил себя в весьма неприглядном месте. К счастью, не только себя.

– Берт?

Он стоял спиной к Герману и задумчиво созерцал высившуюся перед ним кирпичную стену. Подворотня, в которую их обоих занесло, производила гнетущее впечатление, хотя и была относительно чистой.

Альберт медленно повернулся, взгляд сфокусировался на Германе:

– Герман? Откуда… – Он как-то странно огляделся. – Что это за место, и что я тут делаю? Я что, пришел пешком?

– Хороший вопрос. – Герман шагнул навстречу и протянул руку. – Поговорим потом, нужно вернуться к Рене.

Альберт склонил голову к плечу, будто задумался над его словами, а после восторженно захлопал в ладоши:

– Рене? Подожди-ка… Это правда ты! Как чудесно! Мы не виделись целых два года, я до смерти соскучился! – Он подскочил к Герману и стиснул в объятиях. – Где ты пропадал? Не видел мое письмо? Дядя сказал, ты больше ко мне не вернешься.

– Дядя? При чем здесь твой дядя? – удивился Герман и тут начал понимать. – Ты вспомнил…

– Вспомнил? – Альберт озадаченно нахмурился. – Стоп. Что ты на себя нацепил? Это вовсе не красиво. Стоит только оставить тебя без присмотра…

Он отошел на шаг и придирчиво оглядел друга. Губы капризно поджались, совсем как раньше: