Беглецы в Гвиане

За первой осой последовала вторая, третья и так далее. Чтобы вылет ос из гнезда не происходил быстрее, чем она могла их поедать, хитрая обезьянка время от времени затыкала отверстие пальцем левой руки, а правой безостановочно продолжала выдавливать у насекомых жало и подносить их ко рту. Это двойное движение совершалось автоматически, с механической точностью в продолжение получаса без малейшего перерыва. Жадная обезьяна все никак не могла насытиться, к величайшему огорчению другой макаки, которая тоже под шумок влезла на дерево и с завистью глядела на пиршество, в котором не могла принять участия.

Первая обезьяна, по-видимому, ничуть не была расположена покидать своего места, а новоприбывшая не решалась прибегнуть к силе: победа была слишком сомнительна, да и нападать было очень рискованно.

Если бы первая обезьяна хоть на минуту отняла палец от отверстия, на обеих лакомок обрушился бы целый рой разъяренных ос, и им бы обеим пришлось очень туго, так как жало гвианских ос даже и большим животным причиняет значительные страдания, а для маленьких оно смертельно.

Подумала-подумала новая обезьянка и вроде бы благоразумно отказалась от соперничества. Уцепившись хвостом за ветку дерева, она повисла головой вниз и стала слегка раскачиваться.

Должно быть, от прилива крови к голове у обезьянки появилась новая идея. Наметив большой круглый плод в двух метрах над головой первой обезьяны, вторая прыснула со смеху, подобралась тихонько к плоду и, перегрызя веточку, на которой он держался, столкнула его вниз. Тяжелый плод угодил прямо в спину первой обезьяны, которая замертво упала на землю с переломленным хребтом.

Коварная проказница рассчитывала спастись от разъяренных ос, но плод, падая, задел гнездо и отломил у него угол. Осы вылетели густым роем и накинулись на макаку, которая тщетно пыталась убежать от них, прыгая с ветки на ветку. Осы догнали, облепили все ее тело, и несчастная обезьяна, вся распухшая от бесчисленных укусов, упала мертвая на землю под деревом.

Наши гвианские беглецы от начала до конца наблюдали всю эту драму в воздухе.

Казимир, не говоря ни слова, осторожно подошел к дереву, стараясь не делать слишком резких движений, чтобы не привлечь внимания ос, поднял тело мертвой макаки, за которую крепко держался ее несчастный детеныш, и отнес детеныша и мертвую мать в хижину.

Желание Шарля исполнилось. Теперь ему нечего было завидовать братьям: у него был свой зверек — маленькая обезьянка.

Мы говорили уже, что с того времени, как Робен соединился со своим семейством, прошел целый год.

Начинался дождливый сезон, но благодаря своей изумительной деятельности наши гвианские беглецы были полностью защищены от голода и непогоды.

Жилая хижина находилась в отличном состоянии. Провизия была сложена в просторных, хорошо укрытых и превосходно проветриваемых помещениях. Часть птичника была покрыта прочной плотной крышей. Население птичника беспрерывно умножалось и гарантировало беглецам отличный стол. Вообще, в материальном отношении жизнь наших робинзонов была обеспечена вполне.

Кроме птиц, на птичнике проживало еще несколько сухопутных черепах, которых Казимир называл Tati-Ca-Te; из них предполагалось варить впоследствии очень вкусный и питательный суп.

Во время скучного дождливого сезона беглецы рассчитывали коротать время, возобновляя свой гардероб при помощи собранного заранее хлопка. Наконец был также сделан большой запас бумаги из маго для упражнений в науках. Таким образом, скучные дни зимы предполагалось провести далеко не без пользы.

Маленькие дети Робена имели возможность учиться. Они не вырастут белыми дикарями, а сделают со временем честь французской Гвиане…

Часть вторая

Тайна золота

Глава I

— Давай мне сюда краснокожего.

— Подожди минутку.

— По крайней мере, хорошо ли ты его связал?

— Боюсь, что слишком даже хорошо: он не двигается.

— Надеюсь, он не умер?

— Гм… Как тебе сказать?

— Не дури, послушай. Ведь этот индеец — целый капитал. В нем для нас заключаются миллионы…

— Развязать его, что ли?

— Н… нет, а вдруг он убежит?

— А вдруг задохнется?

— Ну, если так… В таком случае ослабь немного веревку. Не следует убивать курицу, которая может нести нам золотые яйца. Только поскорее, мешкать нельзя… Идем, что ли?

Индейца подняли, точно мертвое тело.

— Готово.

— Ну, что?

— Не шевелится.

— Гром и молния!.. Хороши мы будем, нечего сказать, если он откинет копыта.

— Черт возьми!

— Что «черт возьми»?.. Слышишь, я поручаю этого индейца тебе. Ты мне за него отвечаешь. Тебе известна его ценность. Не спускай с него глаз и при малейшем…

— Чего же лучше — я его скрутил веревкой так, что он не развяжется.

— Но все-таки нельзя же дать ему задохнуться.

— Рассказывай!.. Не свяжи я его так крепко, задал бы он нам…

— Ну, раз, два, три… Жив он или мертв?..

— Если он мертв, то не стоит ни гроша, а мы остались с носом.

— И тайна золота тю-тю! Однако вот что, мой милый! Ты мне за индейца дорого заплатишь. Я тебя разорву на куски…