Беглецы в Гвиане

— Неужели вождь краснокожих воинов, — серьезным тоном произнес Бенуа, — уже раздумал наказывать убийцу пиаи? Неужели он не мужчина, а старая баба? Неужели он способен забыть оскорбление, нанесенное ему и всему его племени?

— У моих воинов вышла вся провизия, — жалобно отвечал пьяница. — Если они будут голодать, они лишатся сил, а если лишатся сил, то не будут в состоянии сражаться с бони. Кто же будет защищать наших жен и детей?

— Честь краснокожих должна стоять выше всяких соображений.

— Индеец идет в битву только тогда, когда сыт, — возразил краснокожий вождь, бессознательно перефразируя изречение маршала Мориса Саксонского: «Солдат сражается лишь после того, как хорошо пообедает».

— За этим дело не станет, — отвечал Бенуа. — Я отведу вождя и его воинов в такую засеку, какой ни один индеец не видел с тех пор, как великий создатель Гаду сотворил людей, животных и леса.

— Правду ли говорит мой брат?

— Белый вождь не лжет никогда!

— Когда же мой брат покажет эту засеку Акомбаке и его воинам?

— После того как солнце два раза скроется за большим лесом и два раза покажется вновь, мои краснокожие братья вступят в плодородную, обработанную засеку, где они в сытости и без малейшей работы проведут всю следующую зиму.

Довод был сильный и, разумеется, тотчас же подействовал. Акомбака и Бенуа условились немедленно идти в таинственную страну, где в изобилии мед и молоко, где можно вволю есть и спать, не зная иной заботы, кроме приготовления спиртных напитков.

Радостные, двинулись индейцы и белые в путь. Бенуа, исполнив скучные обязанности колдуна и жреца, начал развлекать себя веселой беседой с товарищами.

— Фу, как устал, — говорил он Тенги, который ничего не понял из его разговора с Акомбакой, но видел результат его и радовался. — Точно гора с плеч свалилась… Знаешь, мне опять удалось вывернуться.

— А мне удалось спасти нашу казну, — отвечал каторжник, похлопывая себя по сумке, висевшей у него через плечо.

— Да, правда… Слиток!.. А я было совсем о нем забыл.

— Нет, я не забывал — разве можно об этаких вещах забывать? Их нечасто находишь.

— Подождите, друзья мои, подождите; мы скоро найдем много таких слитков.

— Точно таких же? По мне лучшего ничего и не надо. Можешь навьючить меня ими, как мула, я понесу их безропотно.

Индейцы и бандиты медленно шли по направлению к засеке гвианских робинзонов. Вероятно, читатель уже и сам догадался, что именно о ней и говорил Бенуа, когда прельщал Акомбаку перспективой беспечальной жизни среди полного изобилия. В этом случае Бенуа удалось убить одним камнем двух зайцев: и обеспечить за собой содействие индейцев, и утолить свою давнишнюю злобу против Робена.

Гроза и дождь застигли бандитов неподалеку от места, где наши робинзоны за несколько часов до этого устроили свою временную хижину, не ожидая катастрофы, которая совсем скоро разразилась над ними.

Бандиты слышали треск падающих деревьев, но слепая случайность, поразившая невинных, пощадила злодеев, которые совершенно были недостойны пощады.

Свирепая буря пронеслась и рассеялась быстро, точно гнев ребенка; тяжелые тучи разбежались, словно разогнанное стадо, на очистившееся небо выплыла полная луна и пролила свой ясный, ровный свет на высокие деревья, их густую листву, осыпанную жемчугом дождевых капель.

Испуганные грозой дикие обитатели леса разбежались, забились в свои норы и логовища. Под обширными зелеными сводами не слыхать было лесных голосов; не урчали тигры, гоняясь за добычей, не верещал жалобно настигаемый хищником зверь; всё притихло под страшной грозой, все притаилось и еще не смело поднять голову, хотя гроза уже пронеслась.

Вдруг среди гробовой тишины послышался одинокий звук, звук человеческого голоса. То был крик, или, вернее, стон, но не зов о помощи, а просто вопль страждущего человеческого тела.

Суеверные индейцы придвинулись к белым.

— Слышал? — спросил Акомбака, прижимаясь к Бенуа.

— Да, слышал… Это голос пиаи, который вопиет о мщении! — наудачу отвечал бандит.

Стон послышался опять, на этот раз громче и пронзительнее.

— Это человек, нет никакого сомнения, — продолжал бандит. — Кто бы это мог быть? Ах, черт возьми!.. Вдруг это те самые люди, которые утащили из пещеры золотые слитки и так вежливо заперли нас в ней?

Бенуа поделился своей догадкой с товарищами, причем Тенги согласился, что это вполне возможно, и даже сделал предположение от себя, что похищенные слитки находятся при них.

— А ты не так глуп, как кажешься, — одобрил каторжника Бенуа. — Ну, поспешим в путь, чтобы поскорее разузнать, в чем тут дело.

Индейцы последовали за бандитами, несмотря на свою боязнь ходить по ночам, которая вдобавок еще усилилась вследствие услышанного ими таинственного крика.

Вскоре они достигли места в лесу, где особенно свирепствовала гроза и произвела повальное опустошение. Луна ярко освещала широкое пространство, загроможденное поваленными бурей деревьями.

Среди этой груды ярко выделялось небольшое белое пятно. Под ногой Бенуа хрустнула сухая ветка. Белый предмет вытянулся и приподнялся. То был человек, должно быть, или раненый, или ушибленный.