Беглый огонь

«Вот я и достиг самого высокого положения в свете!» — сказал котенок и — кувыркнулся с телебашни. Но это еще не звиздец. Хотя… Хода вниз мне нет, летать я тоже не умею. А хваткие ребятки сейчас уже разбили цех на квадратики; обшарят вдумчиво и — найдут четырехугольную шахточку. Прости-прощай моя люби-и-имая, я вспоминаю отчий край… Вот тогда он и придет. Толстый полярный лис. В смысле полный.

И зачем я волок за собою эту снайперскую дуру? Застрелиться я и без оптического прицела смогу. Но не стану. Не до-жде-тесь! А вообще-то… Если я полежу на хладном металле еще с полчасика под зимними звездами, то стану свежемороженым. Стоп! Не хныкать! Если такой умный, почему строем не ходишь?

Солдаты не зябнут!

Почти из чистого любопытства я отсоединил от винтовки прицел, поднес его к глазу и уставился на Объект, как в бинокль. И — замер, пораженный. Изображение искрилось и переливалось, глаз моментально наполнился слезами… Не помню, как сие малоизученное явление называется в физике, дисперсия, дифракция, интерференция, или все три скопом, но что это такое — я знаю точно! Это Большая «сеточка», система особых помех от всех видов слежения, создаваемая специальным генератором… Ну, спасибо саксофонисту Биллу Блинтону, так вовремя для меня затеявшему шуточку с «Лисой в пустыне»! Уж каких выгод она наметет хвостом демократам или жадному американскому ВПК, а для меня сейчас — во спасение! Ибо Большая «сеточка» выставляется только при угрозе нанесения… Нет, никто так далеко в страну поганые крылатые «томагавки» не допустил бы, но порох сухим держать — это обязательно.

Ну что ж… Пусть шанс и шаток, как дощечка над пропастью, но это шанс.

Другого у меня нет. Теперь я был похож на Зоркого Сокола, высматривающего добычу. Большой генератор «сеточки» замыкается на несколько малых, те, в свою очередь, торчат малоприметными антенками, осуществляя связь со спутником. И даже не с одним. Вот такую антенку я и желал высмотреть. А она может по летнему времени представлять из себя даже буйноцветущее дерево. Не до такой, конечно, степени, но… А по зимнему?..

А вот этот кусок «колючки»? Зачем там вообще колючая проволока? И махонькая такая пимпочка, размером с теннисный мячик, закамуфлированная под керамический изолятор. Опаньки! Оно! Про суетящихся внизу мавров я забыл напрочь. Упер приклад в плечо. Самым противным результатом выстрела будет, если вместо братского привета с Объекта мне прилетит ответная пуля. Ну да кто не рискует, тот… Тем более пуля — не доберман с крыльями! Ма-а-ахонькая такая пчелка, теплая. Только что не пушистая. Огонь!

Я плавно спустил курок. Винтовка дернулась в руке, хлопок прозвучал отчетливо… Смазал. Вдохнуть. Выдохнуть. Хлопки затрещали подо мной, как лопающиеся воздушные шарики. Меня обнаружили. Пули, искря и рикошетя, завизжали о металл, но я остался невредим. Терять мне уже нечего. Совсем. Прицелился…

Спуск. Проволочка-антенка чуть дернулась, но осталась цела. А какой-нибудь ретивец «марсианин» уже залез в створ четырехугольной бетонной коробки и прытко перебирает четырьмя конечностями… А кто-то орет в рацию, ориентируя снайперов: вот он-де, вахлак, притаился! Вдох. Выдох. Прицел. Я вдруг успокоился.

Совершенно. Эта пуля была последней. Крайней фалангой указательного пальца потянул спуск так нежно, словно это был невесомый шелк на груди девственницы!

Выстрел. Керамический изолятор разлетелся в куски, обнажив металлическую полусферу. И — началось!

Территория «Цеха-К», Объекта, осветилась так, словно разом включили люстру Мариинского театра, только невиданных, исполинских размеров! Заунывно, пронзительно завыли сирены. Сейчас из потаенных бункеров Объекта сломя голову бежит полностью экипированный взвод элитного спецназа: усиление, время-то почти военное! И замолотят они в первую голову не кого-нибудь, а моих незадачливых круглоголовых «марсиан»! По-серьезному замолотят, без дураков!

Легкой, бестрепетной рукой выхватываю из кобуры родного «макарушку» и четырежды стреляю в шахту. Шорох, вскрик, звук падения. Повторяю прием: еще две пули вдогон. Тишина. А внизу уже затопали ботинки, завелись камуфлированные машины у дверей цеха, на крышу которого меня загнали с собаками, как белку-летягу! Бегите, ребята, уносите ноги, скоро будет не просто поздно, а очень поздно!