Беглый огонь

— Он директор. Предприятие называется «Контекст», и я вам скажу, это весьма респектабельное предприятие с совместным капиталом. Если бы еще Ника не связался с этой мерзавкой Натали! Вы же знаете Нику, он красивый и благородный мальчик из хорошей семьи, и любая вертихвостка готова затащить его в постель и женить на себе! Притом совершенно наплевав на его здоровье, забывая, что мальчику нужна прежде всего забота! Вы же знаете, как теперь это делается у нынешних девиц…

— По-моему, так делалось во все времена.

— Ну уж нет! В наше время…

— Вероника Матвеевна, Николай сейчас, я думаю, на работе.

— Ах да. Вам нужен номер телефона. Записывайте. — Она продиктовала номер. — Только сразу должна вас предупредить: это телефон секретарши, этой длинноногой пигалицы… Что до меня, то я Нике вообще не звоню, под ее влиянием он стал совсем груб, да и… Сначала слышишь ее визгливый голосок, потом… А однажды Ника меня натурально отчитал! Дескать, не нужно ему звонить, он уже вырос из коротких штанишек и обходится без слюнявчиков! Разве можно так говорить с матерью?

Кажется, Вероника Матвеевна загрустила, ушла в себя, потеряв запал и инициативу в разговоре; я поспешил воспользоваться этим, чтобы вежливо окончить бесконечное:

— Спасибо, Вероника Матвеевна. Я ему дозвонюсь.

— Да-да, Олег… — отозвалась Вероника Матвеевна, продолжая горевать о своем. Вздохнула:

— И напомните ему, пожалуйста, что в понедельник день рождения Гоши!

— Обязательно напомню. До свидания. Кладу трубку и долго тупо взираю на телефонный аппарат.

— Еще кофе? — сочувственно спрашивает Настя.

— Угу. И какао с чаем. И можно без хлеба. Анастасия, у вас в каком компьютере база данных?

— Во всех.

— Тогда заводим генеральский.

Через минуту я уже высветил фирму «Контекст». С дежурной характеристикой.

Впрочем, мне совершенно по барабану, кто держит в «Контексте» «крышу» и с кем проводит свободное от контекстуальных занятий времечко ее соучредитель, гражданин Нидерландов Леопольд Ленц. В нынешних фирмах антураж и содержание нередко не просто не совпадают, но противоречат друг другу. Если я что и почерпнул, так это информацию к размышлению. Торговля компьютерами и программами. Таких по Москве — тысячи.

Набираю номер.

— Фирма «Контекст».

— Это Наташа?

— Да-а.

— Будьте любезны, Николая Николасвича.

— Кто его спрашивает?

— Дронов.

— Минуточку.

Голос у «этой мерзавки Натали», так раскормившей Николя копченой осетриной, оказался вполне мелодичным, с легкой характерной хрипотцой и спокойной игривостью светской стервы, знающей себе цену; но и увидеть ее мне тоже любопытно. До встречи с этой милой барышней Ника предпочитал дам-с не моложе сорока пяти — всеведущая материнская забота сыграла с ним эту шутку.

— Олег? — Голос Ники в трубке звучал испуганно-озабоченно. Или мне показалось?

— Он самый, собственной персоной. Почему так неуверенно?

— Ты откуда звонишь?

— Из центра.

— Из какого центра?

— Тайного масонского клуба «Зеленые панталоны». Имени и под руководством Юстаса Алексовича Штирлица.

— Шутишь…

— Хочу скрасить тебе жизнь.

— Ты вроде был за границей…

— А теперь внутри ее.

— Ты… Ты знаешь про Крузенштерна?..

— Да.

— Жуткая история…

Тон Ники, варьирующий от тихого в стиле «умирающий лебедь» до очень тихого:

«простуженный удав», говорил о том, что Кулдаков напуган. И может быть, даже не чем-то конкретным, а вообще по жизни. А телефон, по коему мы вели пока не ставшую задушевной беседу, скорее всего «грязный» по определению. Тем более чем занимается фирма «Контекст», судя по вялой аналитической раскладке в генеральском компьютере, — тайна, покрытая даже не мраком, а бесконечной рябью помех по оч-ч-чень мутной водице. В ней, как известно, хорошо ловить всякую рыбку, но можно и заиграться. Это для индейца Амазонии аллигатор является закуской; нормальный же гражданин, встретившись с этим противоречивым пресмыкающимся, уходит на корм собственной персоной.

Но антимонии разводить мне было совершенно некогда.

— Ник, мне нужно с тобой увидеться, — проговорил я самым нейтральным тоном, на который был способен.

— По поводу убийства?

— Да.

— Но… Какой в этом смысл?

— Я хочу кое-что выяснить. Ты ведь успел поработать под началом Шекало Лаврентия Игнатьевича?

— Совсем недолго, и…

— Тогда я спрошу так: с самим Димой ты давно общался?

— Нет. Не очень. Не знаю даже…

— Когда именно?

— Недели две назад. Или три.

— Он не был чем-то взволнован? Испуган? Озабочен? Может быть, упоминал какие-то проекты? Города? Снежногорск, например, или Покровск?

— При чем здесь Покровск! — сорвался Ника. — Крузенштерна взорвали, убили, понимаешь, а ты звонишь мне и начинаешь задавать странные вопросы… Олег, ты давно не был в Москве, ты многого не знаешь… И это не телефонный разговор.

— Вот и давай встретимся. И поговорим тет-а-тет в любом назначенном тобою месте.

Снова пауза. На этот раз — длинная.