Бегство герцогини

Джорджина сидела грустная у окна в своей спальне и, как обычно, была погружена в глубокие раздумья. Джорджина хотела совсем забыть о прошлом и думать о предстоящем бракосочетании, которое должно было состояться в июне. Но ее мысли были далеко, и она не могла ни на чем сосредоточиться.

Как она ни пыталась, но не могла разделить радость матери по поводу предстоящего события. Даже выбор свадебного платья не вызвал у Джорджины ничего более, чем мимолетную улыбку. Именно этим утром надо было идти на очередную примерку в модный салон мадам Голуас на Джерминстрит.

Джорджина вздохнула и стала пить свой утренний шоколад, по-прежнему глядя из окна на небольшой закрытый садик.

Даже ее красивое атласное платье, расшитое жемчугом, о котором ее мать и модистка говорили как о последнем писке моды в свадебных нарядах, не могло вызвать ни искры интереса у будущей невесты. Ярды тяжелого атласа, сверкая, каскадами ложились вокруг ее талии. Но Джорджине они казались нелепыми и неприятно напоминали о ее первом свадебном платье. Ее мать выбрала точное такое же, она хорошо помнила. И в семнадцать лет другая невеста точно так же подчинялась командам своей матери, как сейчас это делала ее старшая копия.

Джорджина тихо встала и прошлась по комнате, а затем взглянула на свое отражение в большом высоком зеркале на ножках.

Она безразлично отметила, что ее глаза опухли, как будто она плакала. Хотя она давно, уже несколько месяцев, не плакала вообще.

Она хорошо помнила те бессонные ночи и бесполезные слезы. Все это теперь кончилось, думала она, подходя к туалетному столику. Объявление о ее помолвке сделало невозможным возврат к этим глупым мечтам и всей этой романтической чепухе о том, что где-то ее ждет единственный мужчина, который может дать ей необыкновенное блаженство.

Она и правда нашла его, этого мужчину. Но он вдруг оказался таким же, как ее отец. Да, несмотря на весь свой деревенский шарм, Джек Хемптон поступал в точности, как ее отец, когда дело касалось титулов и богатства. Никто, кажется, не мог увидеть в ней просто женщину, которой нужна любовь. Они все были ослеплены ее титулом, ее положением в обществе, ее богатством:

Как все это надоело, подумала она, открывая ее резную шкатулку с драгоценностями. Берти тоже ничем не лучше других! Но он хоть иногда спрашивает ее мнение… Конечно, он этого не сделал, выбирая для нее обручальное кольцо. А если бы он все-таки спросил, она бы ни за что не выбрала такой огромный квадратный изумруд, сидящий словно в гнезде из алмазов.

Она взяла перстень и надела его себе на палец. Берти преподнес ей это кольцо еще на Рождество, когда она наконец приняла его предложение… Но она отказывалась надевать это кольцо до официальной помолвки. Кольцо было на ней во время бала две недели назад, и с тех пор она надевала его всегда. Берти очень настаивал, чтобы символ их совместного будущего не покидал ее руку.

Джорджина сняла дорогую побрякушку и сунула ее обратно в ящик. Ей сразу стало легче на душе. Хотя тут же Джорджина почувствовала себя виноватой за то, что не испытывает к своему жениху той любви, которую он питает к ней.

Ее мечтания были прерваны, когда сама герцогиня в модном зеленом платье для прогулок вошла в комнату.

– Как, ты еще не одета, Джорджина? – сказала она своим спокойным голосом и критически посмотрела на свою дочь, которая все еще была в голубом домашнем шелковом халате. – Мы должны быть в салоне мадам Голуас ровно в одиннадцать. Уже больше десяти, а ты все еще в неглиже. Почему я не вижу тут Морган?

Герцогиня повернулась к высокой длиннолицей женщине, которая вошла вместе с ее светлостью.

– Джексон, – сказала ей герцогиня, – немедленно пришли сюда служанку моей дочери.

Затем она снова повернулась к Джорджине и недовольно посмотрела на ее золотые кудри.

– Сядь, Джорджина, – приказала она. – И пусть Джексон сделает тебе скромную прическу. Я уже начинаю сомневаться в том, что ты когда-нибудь превратишься в приличную маркизу.

– Я была приличной герцогиней целых десять лет, – спокойно ответила Джорджина. – И Джорджу всегда нравились мои волосы, – добавила она.

Но мать не дала сбить себя с толку.

– Теперь ты должна заботиться о том, чтобы понравиться Бертраму, моя дорогая! А он куда строже в этом отношении. Я гарантирую, что ему не понравится, если ты появишься перед ним в таком виде.

Она внимательней присмотрелась к своей дочери.

– Не пойму, что случилось с твоим лицом! – воскликнула она. – Ты выглядишь очень утомленной. Ты опять плакала, Джорджина?

– Ну вот еще! С какой стати? – ответила с иронией Джорджина. – Благодаря тебе и моему папочке я скоро выйду замуж за баснословно богатого и титулованного джентльмена. – Она искоса и хитро посмотрела на свою мать и добавила: – Что ж тут плакать?

– Джексон, иди в мою комнату, принеси розовую воду и горшочек этого нового огуречного крема, который я купила на прошлой неделе, – сказала герцогиня.

А когда ее служанка покинула комнату, продолжила:

– Это лучшее средство для омоложения кожи, моя дорогая, – объяснила герцогиня. – Сама леди Джерси рекомендовала мне его.