Бегство из рая

– Погоди, мать, не гоношись. – Правота жены раздражала Николая, по сравнению с ней собственные аргументы казались несостоятельными и мелочными даже ему самому. – Сам знаю, что ехать надо. Поедем. Скоро уже. Усман обещал рассчитаться за последние три сделки. Он свое слово всегда держал. Получу деньги – сразу поедем. А так – с чем мы там окажемся? От того, что столько лет копили, сама знаешь, что осталось – за месяц проедим. У Лидки твоей вчетвером в одной комнатушке ютиться будем? Да и работы в этом Пятигорске нормальной нет, надо в Москву сразу двигать, а для этого тем более деньги нужны, хоть на первое время.

После того, как в девяносто первом году Чечня стала де-факто независима от России, торговля добываемой в республике нефтью частично перешла под контроль дудаевских наместников, но по большей части абсолютно бесконтрольно осуществлялась всевозможными группировками, имеющими доступ к скважинам и трубопроводам. Через многочисленные врезки нефть из труб поступала на кустарные минизаводы для переработки в соответствующего качества бензин, отправлялась в Грузию и соседние республики.

Николай, который к тому моменту не только существенно вырос в должности, но и сумел обзавестись широкими связями, сверху донизу охватывающими всю отрасль, долго и безуспешно пытался вклиниться в этот бизнес, стать одним из звеньев цепочки, по которой двигались тогда весьма внушительные суммы. Заметно мешали нечеченское происхождение и, как следствие, отсутствие за спиной интересов влиятельного и хорошо вооруженного тейпа.

В конце концов, уже перед самой войной, ему удалось поучаствовать в организации крупных поставок серьезным покупателям из Грузии, и теперь он надеялся получить свою комиссию, чтобы выехать, наконец, из катящейся к кровавому хаосу Чечни и начать обустройство на новом месте с нуля. Многолетние накопления, которые он по советской традиции хранил в Сбербанке, раскидав ради нехитрой конспирации солидную сумму по нескольким книжкам, постигла участь, общая для всех сбережений тех времен, – они превратились в пыль. Из всего богатого имущества, оставшегося с прежних времен – большой двухэтажный дом, заставленный дорогой мебелью, гараж, в котором легко разместились 31-я Волга и «семерка» Жигулей, пятнадцать соток ухоженной земли, баня, обширная хозяйственная пристройка, теплицы, вырытый в земле и обложенный плиткой пятиметровый бассейн, – забрать с собой представлялось возможным только одну из машин. Продать остальное можно было за такие издевательски маленькие деньги, ради которых не стоило и рисковать, объявляя о своем скором отъезде и привлекая лишнее внимание.

– Так что, Наташ чуть-чуть еще подождать надо. Надеюсь, неделю-полторы, не больше. Ты, главное, детей из дома не пускай никуда, да и сама не особо выходи. Продукты я привозить буду, нам в конторе дают пока, тот же Усман организовал, кстати.

Но времени на то, чтобы ждать у них, похоже, уже не оставалось.

…11 декабря одновременно с трех сторон – с запада из Ингушетии, северо-запада из Осетии и с востока из Дагестана на территорию Чечни вошли три группировки федеральных войск и, подавляя разрозненные очаги сопротивления, двинулись на Грозный. Дудаевцы активно готовили город к обороне: на площадях и перекрестках появились танки, в подвалах оборудовались огневые точки, на улицах практически не осталось безоружных людей, – те, кто не собирался воевать, в страхе сидели по домам.

В тот день Николай впервые не поехал на работу. Появление на улице безоружного, не одетого в камуфляж, да еще и русского мужчины было уже слишком опасным для того, чтобы идти пешком, а легковые машины стали повсеместно реквизироваться боевиками «для нужд обороны». И впервые его обожгла страшная мысль, что они, возможно, опоздали, что выехать из города уже не удастся и придется пережидать неизбежный штурм здесь, под пулями и снарядами вместе с женой, девятилетней дочерью и семнадцатилетним по-юношески бескомпромиссным и неуступчивым сыном.

А вечером пришел Хасан – владелец маленького магазинчика, сосед, чей забор почти вплотную примыкал к забору Николая, отец многочисленного семейства. Николай встретил его на пороге, провел в гостиную, предложил кресло. Наталья, почувствовав, что гость явился не с пустыми разговорами и, зная, что чеченцы никогда не обсуждают дела в присутствии женщин, вместе с Ириной поднялась на второй этаж. Андрей садиться не стал, – подперев спиной стену и скрестив руки на груди, он мрачно, с нескрываемым подозрением смотрел на гостя.

Хасан неторопливо обвел взглядом обширную, со вкусом обставленную гостиную, как будто не бывал здесь в последние годы много раз.

– Хороший дом, Николай. Мужчине нужен хороший дом. – Он говорил медленно, будто подолгу подбирая слова. – Хороший дом и хорошая семья. Но, потеряв дом, можно построить новый. Потеряв семью, мужчина остается один.

Он замолчал, и в наступившей тишине можно было уловить доносящиеся сверху чуть слышные веселые голоса и музыку, – Ира в своей комнате поставила кассету с мультиками.