Бегство Отщепенца

Наскоро одевшись, всё ещё пошатываясь от слабости, внимательно смотря под ноги, Робин поплёлся за Санитаром. Впрочем, пол в здании оказался ровным, и можно было не опасаться споткнуться. Нападения змей, пауков или медведей здесь, как будто, тоже не ожидалось. Широкий коридор, по которому Лоиз сопровождал беглеца в столовую, показался Робину вполне безопасным.

СЛИШКОМ МНОГО ПОМИДОРОВ 

Как выяснилось, кормили в столовой неплохо. Причём три раза в день. Первые три дня пищу для Робина подавал Санитар Лоиз, так что пациенту оставалось только усаживаться за стол и ждать когда его долговязый Наставник принесёт ему тарелку, наполненную какой-нибудь желтоватой размазнёй.

По утрам всегда кормили кашей. А днём неизменно подавали суп с овощами и отдельно — рыбные рулетики или котлеты.

Днём и вечером, в дополнение к основному блюду, Лоиз обязательно приносил и ставил перед Робином большую стеклянную миску с помидорами. Помидоров в миске было видимо-невидимо, все крупные и очень сочные.

Причём Лоиз несколько раз предупреждал Робина, что, если беглец хочет выкарабкаться, то есть встать на ноги, ему обязательно нужно съедать не меньше восьми-десяти помидоров в день.

— В красных овощах очень высокое содержание витаминов, —пояснял он тоном, не допускающим возражений.

Поначалу сочные красные плоды Робину нравились, но уже на пятый день ему совершенно расхотелось снова есть помидоры. Кстати, теперь еду, предварительно разложенную по тарелкам, Робин брал со стойки сам. А Лоиз, который неизменно сопровождал нового пациента, усаживался напротив и внимательно наблюдал, как тот ест. Поначалу Робин, увлечённый процессом поглощения новой для него пищи, попросту не замечал присутствия Санитара. Вернее, замечал, но оно в первые дни совсем его не раздражало. Однако вскоре он начал задумываться: зачем это во время приёма пищи неотступный санитар вечно сидит с непроницаемым видом на соседнем стуле и следит, как ест его подопечный.

Поначалу тут и вправду было на что посмореть: Робин ел слишком неаккуратно, как самый настоящий дикарь, и выглядел, скорее всего, очень нелепо. Как он ни старался, но вилка и ложка в самый неподходящий момент всё равно умудрялись выскальзывать из его рук. Кроме того, пациент иногда забывался и хватал котлеты или рыбные рулетики голыми руками. В самые же первые дни Робин был ещё настолько дик, что даже суп или кашу порывался зачерпнуть ладонью. Но так продолжалось недолго: он изо всех сил старался выглядеть прилично и прилежно постигал правила поведения.

И всего лишь за несколько дней беглецу удалось усвоить приличные манеры. Это было не так уж и трудно, тем более что Санитар Лоиз поучал своего подопечного при каждом удобном случае. Мысленно Робин так и называл Наставника — «поучителем».

Кроме Лоиза и Робина в столовой почему-то никогда никого не было, по крайней мере, в то время, когда Робин там находился. Позже Лоиз пояснил, что эта небольшая и очень скромная на вид столовая принадлежит только Изолятору. Тут Робин догадался, что его палата с жёлтыми стенами и есть тот самый Изолятор, к которому относится и обеденный зал.

Честно говоря, пациент не испытывал особой симпатии к Лоизу уже хотя бы потому, что четыре раза в день Санитар приходил делать беглецу очень больные уколы. После уколов Робину приходилось долго отлёживаться на кровати, чтобы прийти в себя. Конечности ног немели, во рту пересыхало, и, кроме того, очень сильно болел живот. Через несколько минут эти неприятные ощущения проходили.

Сысоя Робин видел гораздо реже — всего по разу в день. Старик учил пациента читать. Иногда бывшего отщепенца посещало странное чувство, будто он вовсе не изучает науку чтения заново, а просто повторяет то, что когда-то давно знал, но почему-то совершенно забыл. Как и где он приобрёл умение читать и почему однажды совершенно утратил этот навык, Робин не знал. Ясно было только одно: без помощи Сысоя ему ни за что не удалось бы вновь овладеть чтением. Это было ясно уже из того, что сначала он не только не мог прочитать по слогам самые простые слова, но не мог вспомнить даже названия букв.

Сысой не казался Робину таким бесчувственным и прямолинейным, как Лоиз. Наоборот, учитель чтения, в отличие от Санитара, часто улыбался, а порой весело хохотал, обнажая почти все уцелевшие, несмотря на неумолимый натиск прожитых лет, зубы. Правда, таких зубов у Сысоя было всего пятнадцать. Хохотал Сысой в основном тогда, когда Робин неправильно читал или смешно коверкал слова.