Бегущая строка памяти

И вот однажды под Новый год, вечером, минуя гостиницу, ко мне с огромным чемоданом приехали Джемма Салем и Рене Ботланд. В чемодане, помимо подарков, была коробка стирального порошка, потому что они читали, что в России его нет (и действительно, не было), и огромная копченая баранья нога, которую мы потом строгали целый год, пока она окончательно не засохла. Так Джемма и Рене первый раз приехали в Россию. Наступила ночь, я говорю: "Поехали в вашу гостиницу". Мы сели в машину, шел крупный снег, я подумала: "Повезу их на Патриаршие". Приехали, я сказала: "Выходите". Они: "Это гостиница?" Я: "Нет. Выходите". - "Ой, холодно! Мы устали". -"Выходите!" Они вышли. Каре Патриарших, ни души, все бело. Джемма смотрит и говорит: "Алла! Патриаршие!" Она "узнала"...

Потом я, конечно, свозила их к Ермолинским, потом - на Икшу, потом мы устроили Новый год с переодеваниями, костюмы взяли напрокат в "Мостеакостюме". Рене Ботланд нарядился военным, Володя - Пьером Безуховым...

Потом они уехали. Через некоторое время Джемма прислала мне книжку впечатления от России. Там главы - "У Ермолинских", "Пирожки у Аллы", "Нея. На Икше".

60

Я долго не видела Джемму, но в прошлом году, когда я была в Париже, она неожиданно меня нашла. Она живет теперь в Вене, сыновья выросли и стали музыкантами, она написала пьесу по булгаковскому "Бегу", которая прошла в Германии и в Австрии. С Рене Ботланд ом они расстались.

БИОГРАФИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ И МЫСЛИ В СВЯЗИ С ЭТИМ

Часто, когда человек вспоминает свое прошлое, жизнь встает перед ним в виде застывших мгновений, серии старых фотографий. То, что много лет назад казалось смешным, сейчас вспоминается с грустью, трагическое - с юмором, будничное - празднично. Изменилась я, изменилось время...

Но когда я мысленно "опрокидываюсь" в прошлое - для меня сегодняшнего дня не существует. Прошлое застыло. Как на фотографии.

Я очень люблю рассматривать старые фотографии. У меня собралось много книг и фотоальбомов начала века. Вот царская фамилия. Фотограф снял их спины. Сильный ветер, грязь. Женщины приподняли юбки - они свисают такими тяжелыми тюками, видны зашнурованные ботинки. Почему мы, изображая высший свет на сцене, всегда играем фасад? Ведь они такие же люди, как и мы, чувства с веками не меняются...

Когда-то, когда я не была актрисой и слушала выступления артистов, мне было интересно все: и как говорят, и в чем одеты, и что было в детстве. Почему же сейчас, перебирая свою жизнь в памяти, я думаю: об этом говорить неудобно, об этом - неинтересно, об этом - бестактно... Что остается? Выставить фасад?..

62

В детстве я записала в своем дневнике: "Какое же это счастье - быть актрисой. Сегодня ты живешь в 16-м веке, завтра - в 20-м, сегодня ты королева Англии, завтра - простая крестьянка. Ты можешь по-настоящему пережить любовь, стыд, ревность, разочарование через великие творения и великие роли. Тем самым ты как бы расширяешь свою жизнь. А чем шире и многообразнее жизнь - тем меньше страха перед смертью. Ведь ты свое уже получила!"

А когда я сидела в театре и перед началом открывался занавес - со сцены чуть-чуть веяло прохладой, я думала: вот ведь там, на сцене, и воздух-то другой, особенный.

Теперь, много лет спустя, стоя за кулисами в ожидании начала спектакля, иногда с температурой, в легком платье на сквозняке (во всех театрах мира на сценах почему-то сквозняки), я в щелочку занавеса смотрю в зал и думаю: "Счастливые! Они сидят в тепле, в уютных мягких креслах и ждут чуда..."

Как-то, задав вопрос "Где вы работаете?", одна женщина мне сказала: "Повезло вам, каждый день ходите в театр!.." Ей и в голову не пришло, что я туда хожу каторжно работать.

В моем детстве все девочки мечтали быть актрисами. И это особенно проявлялось почему-то в восьмом классе. Но я мечтала стать актрисой, мне кажется, еще в детском саду. И в драматических кружках участвовала чуть ли не с детсадовского возраста.

Пришла на консультацию к педагогу В. И. Москвину в Училище имени Щукина. Даже не могла волноваться, ведь всю жизнь(!) готовила себя к этому. Спросили: "Какую школу окончила?" Ответила: "Фестьсот двадцать фестую".

- Девочка, - сказал мне Москвин, - с такой дикцией в артистки не ходят!

Что делать? После долгих мучений, борьбы с самой собой, решила все бросить, круто изменить образ

63

жизни, даже образ мышления. "Крест на мечте". И, конечно, - в шестнадцать лет все воспринимается в превосходной степени - крест на жизни.

Поворот так поворот. Пошла в университет на экономический факультет. И старалась учиться как можно прилежней. Заглушала в себе мысли о театре, запрещала думать о нем...

Много лет назад я случайно попала в один клуб. Среди прочих секций там была секция массовиков-затейников. Когда все молодые люди разделились на группы, я, конечно, пошла смотреть именно на этих - как же их учат, чему? И что это за смельчаки, добровольно пожелавшие стать массовиками-затейниками?