Бегущий в лабиринте

Алби поставил ноги на пол и сел прямо.

– Знаете, с нашей стороны очень тупо было решить ночевать здесь сегодня. Нам стоило пойти в комнату Карт и начать работу.

Томас подумал, что это была самая умная идея, которую он когда-либо слышал от Алби.

Минхо пожал плечами.

– Наверное, ты прав.

- Что ж… тогда я пойду. – сказал Алби, уверенно кивнув. – Прямо сейчас.

Ньют покачал головой.

– Забудь, Алби. Мы уже слышали звуки чертовых Гриверов снаружи. Теперь мы не можем только ждать до самого утра.

Алби наклонился вперед, поставив локти на колени.

– Эй, вы, шэнки, тут убеждали меня больше всех. Не начинайте ныть, когда я приготовился слушать. Если я собираюсь сделать это, то я сделаю это, почувствовать себя таким, каким был раньше. Мне нужно во что-то погрузиться.

Облегчение затопило Томаса. Он устал от обсуждений.

Алби поднялся.

– Серьезно, мне это нужно. – Он направился к двери комнаты, словно действительно собирался уйти.

- Ты же это не всерьез, - сказал Ньют. – Ты не можешь пойти туда сейчас!

- Я могу и иду, - Алби достал из кармана связку ключей и подразнил ими, Томас поверить не мог в такую внезапную храбрость. – Увидимся утром, шэнки. И затем он вышел.

Было странно знать, что снаружи ночь, темнота должна все сильнее поглощать мир вокруг них, но при этом видеть бледный серый свет снаружи. Это заставляло Томаса испытывать смешанные чувства, словно желание спать, которое становилось сильнее с каждой минутой, было каким-то неестественным. Время мучительно замедлилось. У него было ощущение, что завтра никогда не настанет.

Остальные Глэйдеры успокаивали себя, кутаясь в одеяла с подушками и пытаясь сделать невыполнимое – поспать. Никто особо не разговаривал, настроение витало мрачное и зловещее. Все, что можно было слышать - лишь легкие перешептывания.

Томас пытался заставить себя поспать, зная, что так время пролетит быстрее, но спустя два часа, он все еще не мог заснуть. Он лежал на полу в одной из комнат наверху, на толстом одеяле, с ним в комнате были еще несколько Глэйдеров, все лежали практически вплотную. Кровать отвели Ньюту.

Чак был в другой комнате, и по каким-то причинам Томас представлял его сжавшимся в темном углу, плачущим, прижимающим одеяло к груди как медвежонка. Эта картинка печалила Томаса так сильно, что он пытался перестать думать об этом, но безуспешно.

Практически у всех были фонарики на случай необходимости. В то же время Ньют распорядился погасить все огни, несмотря на бледное смертельное свечение их нового неба – нет смысла привлекать к себе внимания больше, чем необходимо. Все, что можно было сделать за такое короткое время, чтобы подготовиться к нападению Гриверов, было сделано: окна заколочены, мебель сдвинута к дверям, ножи розданы как оружие… но ничего из этого не внушало Томасу чувство безопасности.

Ожидание того, что может произойти, было подавляющим, удушающим покрывалом из ужаса и страха, которое высасывало жизнь. Он почти желал, чтобы паршивцы пришли и покончили со всем этим. Ожидание было невыносимым.

Отдаленный вой Гриверов постепенно приближался, каждая минута, казалось, длилась дольше предыдущей.

Еще один час прошел. Затем еще. Наконец пришел сон, но совсем легкий. Томас мог предположить, что было около двух часов ночи, когда он перевернулся со спины на живот в миллионный раз за ночь. Он положил руки под подбородок и стал разглядывать ножки кровати, похожие на тени в тусклом свете.

А затем все изменилось.

Снаружи раздался металлический скрежет машин, сопровождаемый знакомыми щелчками Гриверов, катящихся по каменной земле, словно кто-то скребет ногтями по стеклу. Томас вскочил на ноги, большинство остальных тоже.

Но Ньют оказался на ногах раньше всех, размахивая руками и шикая на комнату, прикладывая палец к губам. Волоча свою хромую ногу он подобрался к единственному в комнате окну, забитому тремя наспех прибитыми досками. Большие трещины позволяли выглянуть наружу. Осторожно Ньют прислонился к ним и выглянул наружу, Томас подкрался, чтобы посмотреть вместе с ним.

Он скорчился под Ньютом напротив самой нижней доски, прижимаясь лицом к трещине – было страшно находиться так близко к стене. Но все, что он мог увидеть, было пространство Глэйда, ему не хватало пространства для обзора сверху и снизу, только прямо. Спустя минуту или около того, он сдался и сел, облокотившись на стену. Ньют отошел и сел обратно на кровать.

Спустя несколько минут различные гриверские звуки стали доноситься со стен каждые десять или двенадцать секунд. Визг маленьких двигателей сопровождался лязгом металла. Щелчки шипов по грубому камню. Щелчки, визг, снова щелчки. Томас вздрагивал от страха при каждом новом звуке.

Казалось, что снаружи их трое или четверо. Как минимум.

Он слышал, как металлические звери подбираются ближе, очень близко, останавливаясь на каменных блоках внизу. Слышны были гудения и металлический стук.