Бейрутский инцидент

«Привет, Луи, ты милый маленький старик. Кто здесь твой красивый друг?» Она была милой, даже если она была одной из тех модных девушек, у которых тело четырнадцатилетнего мальчика, - и она прекрасно осознавала свою сексуальность. Она жадно смотрела на меня. Двое ее товарищей сердито посмотрели на меня, но я ответил ей взглядом. Ее глаза говорили, что ей все равно, что думает остальной мир, а мои говорили, хорошо, если ты этого хочешь.

Луи представился. Ее звали Расти Поллард, и она работала учительницей в церкви Святой Терезы. Одну из горилл с ней звали Джек Бэйти, другого - Рокко что-то ...или другое.

Бэйти сделал несколько грубых замечаний о непрофессиональных учителях, но мы с Расти слишком хорошо проводили время, открывая друг друга.

Она была возмутительной кокеткой.

«Что такое большой парень, как ты, делает здесь со всеми этими маленькими приземистыми итальянцами?» - спросила она, положив одну руку на тонкое выступающее бедро, запрокинув голову.

Я посмотрел на нее с притворным испугом. «Маленькие приземистые итальянцы? Продолжайте в том же духе, и завтра вы получите пиццу».

Она отклонила возможность, легкомысленно махнув рукой. «Ах, они безвредны».

Я внимательно посмотрел на Расти. «Что такая милая девушка делает здесь со всеми этими маленькими приземистыми итальянцами?»

Расти засмеялась. «Лучше не позволяйте мистеру Францини слышать, что вы относитесь к Филомине как к маленькому приземистому итальянцу, иначе вы попадете на чей-то пирог с пиццей».

Я пожал плечами, предложил ей сигарету и прикурил для нее. «Вы не ответили на мой вопрос».

Она указала на стол, за которым сидели Францини со своей племянницей. «Может быть, однажды я сам соберу эти маленькие белые конвертики».

Я увидел, что теперь они аккуратно сложены перед Филоминой, а не разбросаны по снопам роз. "Что, черт возьми, они такие?" Я спросил. "Карты?"

«Вас зовут Ник Канцонери, и вы не знаете, что это такое?» спросила она.

«Конечно знаю, - возмутился я, - но вы скажите мне, мисс немаленькая итальянка Поллард. Я просто хочу узнать, знаете ли вы».

Она смеялась. «Игры, в которые играют люди. В каждом из этих маленьких конвертов лежит чек от одного из соратников мистера Францини. Даже маленькие парни откопали, что могли. Это все на день рождения Филомины. У нее там, наверное, семь или восемь тысяч долларов. "

"И вы хотите того же?"

"Может быть, однажды один из этих приземистых маленьких итальянцев предложит мне что-нибудь, кроме выходных в Атлантик-Сити, и когда он это сделает, я его схвачу. И когда я это сделаю, я в конечном итоге закончу сидя за столом, полным роз, просматривая множество маленьких белых конвертов ".

«Насчет тех выходных в Атлантике…» - начал я говорить, но через всю комнату Папай Францини сердито смотрел на меня и властно махал рукой жестом, не допускающим колебаний.

Я наполовину поклонился Расти. «Извини, дорогая. Цезарь манит. Может, я тебя позже догоню».

Ее губы надулись. "Крыса!" Но в ее глазах все еще оставался вызов.

Я протиснулся через переполненный зал и выразил свое почтение Францини и Филомине.

Его лицо было залито вином, а речь была густой. "Хорошо провели время?"

"Да сэр."

"Хорошо хорошо." Он обнял Филомину за плечи. «Я хочу, чтобы ты отвез мою освещенную девушку домой». Он сжал ее плечи, и она, казалось, чуть сжалась, опустив глаза, не глядя ни на кого из нас. «Она не чувствует себя хорошо, но вечеринка уже началась. Так ты отвезешь ее домой, а?»

Он повернулся к Филомине. "Верно, дорогая?"

Она посмотрела на меня. «Я был бы признателен, мистер Канцонери».

Я поклонился. "Конечно."

"Спасибо." Она скромно поднялась. «Спасибо, дядя Джо. Это было просто замечательно, но у меня кружится голова». Она наклонилась и поцеловала старую жабу в щеку. Мне захотелось ее пощупать.

"Верно-верно!" он взревел. Он прижал меня мутными глазами. «Береги себя, моя маленькая девочка».

Я кивнул. "Да сэр." Мы с Филоминой двинулись сквозь толпу к двери. Она пробормотала несколько хороших ночей тут и там, но, похоже, никто не обратил на нее особого внимания, хотя это якобы была ее вечеринка.

Наконец мы протиснулись и вышли за дверь на Бедфорд-стрит. Свежий воздух был приятным на вкус. Мы с Филоминой глубоко вздохнули и улыбнулись друг другу. На ней было чисто-белое вечернее платье с открытыми плечами, за исключением ярко-красной полосы, проходящей по диагонали спереди. Ее перчатки и накидка соответствовали красной полосе. Поразительно.

Я оставался почтительным. «Вы хотите сначала остановиться на кофе, мисс Францини, или лучше пойти прямо домой?»

«Домой, пожалуйста». Мисс Францини снова замерзла. Я пожал плечами, и мы двинулись в путь. На Седьмой авеню и Барроу-стрит мне удалось поймать такси.

До жилого дома Филомины - Лондонской террасы - было всего десять минут, и мы в царственной тишине подъехали к навесу, обозначающему вход.

Я заплатил такси и вышел, затем помог Филомине. Она отдернула руку. «Это подойдет», - холодно сказала она. "Большое спасибо."