Белая колбаса любви

— Неужели? — заинтересовался мой собеседник. — Так это ваши книги стоят в кабинете Бориса? Софья Самойлова — ваш литературный псевдоним? Занятно. Хотя я такое и не читаю, но надо будет ознакомиться. Время есть, а почитать на сон грядущий я люблю.

Тут на веранду выплыла заспанная Пелагея, хотя по всему было видно, что часть разговора она подслушала.

— И это ты называешь книгами, Софа? — заявила она. Так по-дурацки меня еще никто не называл, поэтому я малость опешила. — Срам и только, такая литература не делает тебе чести. Я даже в руках держать постеснялась бы. Особенно то место, где он повалил ее в стог и…

Чужая наглость лишила меня дара речи, а Пелагея умолкла, поняв, что сболтнула лишнее. Я же поняла, что в чтение книги она углубилась основательно. Описанный ею сюжет являл собой середину моего последнего творения. Конечно, о вкусах не спорят, мои романы были далеко не для детей, потому сцена про объятия в стогу никого не должна была смутить. Хотя кому я это объясняю?

Я неловко махнула рукой, сумка сползла с плеча, и тут из нее выпал конверт. Его молниеносно перехватил стоявший рядом Алексей. Покрутил в руке и, не увидев никаких адресов, вроде бы заинтересовался:

— Что пишут?

— Чего? А… в этом смысле? Ничего, реклама новой доставки пиццы.

— А я вот стихи пишу, хотите почитаю? — очень кстати вклинилась родственница, что дало мне возможность тактично удалиться в дом, прихватив письмо.

Оставив их наслаждаться поэзией, я направилась в свою комнату, где и просидела до вечера, пытаясь поработать. Наплевав на обязанности гостеприимной хозяйки, я вышла только к ужину, убедившись, впрочем, что гости себя неплохо развлекают. Вернувшийся из города и успевший облачиться в элегантное трико Толик громко рассуждал об атеизме, Пелагея презрительно кривилась, называя его «безбожником», а Алексей читал газету. Одет он был в джинсы и футболку-поло, подчеркивающую его загар.

Тут я вспомнила, что не худо бы съездить в солярий и к парикмахеру, потом подумала, что если меня убьют, то, в принципе, это уже не так важно. Хотя лежать в гробу лучше при полном параде… Может, то, что сейчас я в доме не одна, к лучшему? Все-таки мужчины рядом. А что, если эти мужчины как раз по мою душу и явились? Я же их совсем не знаю. Как правило, в книгах главный красавчик и оказывается злодеем, так что этот Алексей…

Валентина накрывала стол к ужину, ничему не удивляясь. К гостям со времен Бориса она была привычна, но очень не любила пьющих, потому что ее покойный муж любил закладывать за воротник и, по слухам, умер, выпив на спор три бутылки первача и закусив грибами. Грибы его и подвели.

— Ну как тут гости? — шепнула я, проходя мимо.

— А что им сделается? Вроде мирные, не пьют. А они к нам надолго? — заволновалась Валентина. — У меня продуктов не хватит, надо утром ехать в магазин. Едят они ого-го, особенно девица. Надо же, худая, как глист, а сколько в нее влазит. Особенно конфет.

Я пожала плечами, потому что не знала, как скоро гости решат меня покинуть. И не покину ли я их раньше, чем они вздумают уехать. Эти мысли испортили мне аппетит, но роль хозяйки обязывала:

— Прошу к столу, — позвала я честную компанию, когда все было готово.

Алексей галантно взял меня под руку и отодвинул стул, помогая мне присесть.

«Прямо английский лорд» — я почему-то все время на него злилась, наверное, потому, что не хотела себе признаваться в том, что он симпатичный. И познакомься я с ним при других обстоятельствах…

* * *

Ужин прошел в оживленной беседе. В основном солировал Алексей, припоминая забавные истории про времена его дружбы с Борисом. Говорил он много, но как-то вскользь. По всему выходило, что они чуть не лучшие друзья, и его обязанность — быть рядом со скорбящей вдовой, всячески ей помогать и, в случае надобности, жизнь за нее отдать. В этом месте он вкрадчиво посмотрел мне в глаза и со значением добавил:

— У вас же нет проблем, правда?

Гадая, с чего вдруг он интересуется моими проблемами, я невпопад кивала, вяло ковыряла салат и размышляла. То, что Алексей появился у меня не случайно, ясно даже дураку. Еще и Пелагею приплел, чтобы втереться в доверие и поселиться у меня в доме. Только вот что ему надо? Денег у меня нет, да и он не похож на бедного родственника.

Вон часы, поди, стоят, как крыло от Боинга. И одет он соответственно, уж у меня глаз наметан. И Толик этот, хоть и косит под безобидного бравого солдата Швейка, явно не так прост. Еще и в татуировках весь, на костяшках выбито «Толик». И на груди небось русалка или что там бьют бандиты. Ну хоть имя точно его. А вот этого Алексея не худо бы и проверить. Может, он и не Алексей вовсе, а Ипполит. Или Акакий.

Пелагея усиленно налегала на ужин, таращила глаза более обыкновенного и дважды назвала меня сестрой. Я поняла, что в полку моих родственников прибыло, но выяснять что-то в тот вечер желания у меня не было. Гости, видя мое настроение, тактично разбрелись по комнатам и вроде бы вознамерились спать.