Белая колбаса любви

— Разозлилась я на него сильно, а тут еще выпила, вот черт и попутал. Позвонила одному бывшему, актеришка, народ хилый. Думала, уж это дело одолеет. За такие-то бабки. И удобный случай выпал — на Соню уже покушались, шантажировали. Чем не повод машину ей поджечь?

— А про покушения и шантаж откуда знали? — вкрадчиво спросил Алексей, пока я сидела с открытым ртом и хлопала глазами.

— Так Петька рассказал, чего уж там. Любовник он мой. Бывший, — пояснила Инесса, ничуть не стесняясь.

— Петька — это Петр Борисович? — деловито переспросил Алексей.

— Ага, Борисович. Вот он и сказал, что Соня мужа пришила, а теперь ей угрожают и деньги требуют за молчание. А я чем хуже?

— Действительно, — фыркнула я.

— Мне, может, тоже вдовой побыть охота. Говорю же, достал придурок, еще и бьется, — упрямо повторила она, потрогав синяк под глазом.

— Петька твой тоже чуть на тот свет не отбыл. Может, это Леня его пришить хотел? — подумала я вслух, когда до меня окончательно дошло, кто на самом деле является таинственном любовником соседки. И когда успели снюхаться?

— Нет, тут мимо. Мой бы точно пришил, если бы узнал. Уже был печальный опыт, — покачала головой Инесса. — И если вы вздумаете меня шантажировать, я скажу, что вот он ко мне приставал, — ткнула она пальцем в Алексея. — И он его точно пришьет.

Алексей скривился, как от зубной боли, но остался джентльменом:

— Мадам, вынужден разбить вам сердце, но вы не в моем вкусе. Увы.

— Да как вас с Петькой черт свел? — все-таки не выдержала я. Видимо, осознав, что мужу стучать мы не собираемся, Инесса повеселела и налила себе еще выпить, хотя и так была изрядно навеселе.

— Не черт, а Купидон. И что ты удивляешься? Петюня же тут часто бывал, особенно после смерти папаши. Мы еще год назад встречаться стали, тайно. В основном, в вашей бане, — хихикнула она. — Ты же туда не совалась, вот мы и…

— Это как?

— Я делаю вид, что иду в свою баню, он — в вашу. Оттуда через мою заднюю калитку до вашей бани пять минут бегом. Я простынь накидывала — и к нему. Экстрим возбуждает, — плотоядно оскалилась она, вновь принявшись со значением поглядывать на Алексея.

— А если бы тебя там заметили, ну, или муж хватился? — продолжала недоумевать я.

— Леник обычно спал, изрядно приняв на грудь. А если бы и что… Сказала бы, что дым у вас увидела, или что послышались крики. Мол, решила проверить, вдруг плохо кому. Помнишь, как в прошлом году у Федотовых тестя в бане инсульт схватил? Да мало ли что, отбрехалась бы, — весело вещала Полесова, а я только поражалась чужой изобретательности.

— Погоди, — тут у меня в голове мелькнула мысль, которую я решила сразу же проверить. — Так это ты в простыне разгуливала по участку? А мы подумали…

Конечно, теперь все становилось понятно: Полесова бегала к нам в баню, накрывшись простыней, а мы с Пелагеей приняли ее за неопознанный летающий объект.

— Но простынь светилась, — не унималась я. — И бабка говорит, что тебя видела, когда упала. А в тот день Петьки в гостях не было. Чего бы тебе возле бани бегать?

— В тот день, когда карга упала, я к вам в баню метнулась, потому что обнаружила, что сережку с брюликом потеряла. Подарок Леньки, между прочим. Стала вспоминать, последний раз я точно в них в баню шла. Вот и подумала: может, когда мы с Петькой того… А если бы ее кто нашел? Тут уже не отбрешешься, вот я и метнулась. А простыни светятся, потому что порошок с фосфором.

— С чем?

— Это алкашу моему коллеги из Финляндии целый ящик привезли, инновационная разработка. Я этим дерьмом свои вещи стирать не даю, а Ленику нравится. Заставляет Наташку этим порошком постельное стирать, простыни для бани. Пахнет, говорит, приятно. Еще и светится в темноте прикольно. Конечно, ему с пьяных глаз только по свечению постель и удается найти, не то бы непременно промазал, — с досадой закончила она, уставившись в окно.

— Допустим, с машиной и привидением разобрались, — злясь на себя за то, что теперь выгляжу полной дурой, обратилась я к Алексею. — А конфеты?

— Слабительное? — расхохоталась Инесса. — Тоже моя работа. Ты уж не обижайся, но зуб я на тебя точила.

— Это за что же? — ахнула я.

— Петька, козел, как ты из Испании вернулась, стал хвостом крутить. Говорит, нам надо расстаться, ты замужем. Ага, раньше его это не волновало, — скривилась она. — Я так и поняла, что он на тебя виды имеет, вот и обидно мне стало. Я тебе письмо в ящик бросила: вали в Испанию, ну, и все такое. Думала, ты испугаешься и к мамаше отчалишь. Ревнивая я, что есть, то есть. Петька смазливый, зараза…

— Очень остроумно, — съязвила я.