Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Лкетинга тоже направляется к этому прилавку. Взяв кусок газеты, продавец заворачивает два пучка. Лкетинга выкладывает за это приличную сумму и быстро прячет сверток. По дороге к отелю он покупает как минимум десять жевательных резинок. В номере я интересуюсь, что это за зелень. Он улыбается: «Мираа[8] – это очень хорошо. Ее ешь и не спишь!» Он все разворачивает, сует в рот жвачку, отрывает листочки от веточек, сдирает зубами кору со стеблей и жует все это вместе со жвачкой. Я зачарованно смотрю на него, как изящно он повторяет эти манипуляции своими красивыми, тонкими руками. Я тоже пробую, но сразу выплевываю, так как нахожу это слишком горьким. Я ложусь на кровать, смотрю на него, держу за руку. Мне хорошо. Словно весь мир во мне. Я у цели. Я снова нашла его, мою большую любовь. Завтра утром мы отправимся в Момбасу, и начнется славная жизнь.

Должно быть, я заснула. Когда открываю глаза, Лкетинга все еще сидит и жует. Теперь он выглядит как-то потерянно. Повсюду на полу листья, очищенные стебли и выплюнутые жеваные комочки зелени. Он смотрит на меня пристальным взглядом и гладит по голове: «Нет проблем, Коринна. Спи. Ты устала. Завтра сафари». «А ты не устал?» – спрашиваю я. «Нет, – отвечает он, – перед таким большим путешествием я не могу спать».

Судя по тому, как он это говорит, я заключаю, что мираа – это что-то вроде «эликсира мужества», так как воину не разрешается употреблять алкоголь. Я понимаю, что ему нужна смелость, потому что он не знает, что его ждет, и его опыт в Момбасе был не самым лучшим. Это его мир, а Момбаса – это хоть и Кения, но не территория его племени. «Я помогу ему», – думаю я и снова засыпаю.

На следующее утро мы должны выехать пораньше, чтобы занять место в единственном автобусе, идущем в Ньяхуруру. Лкетинга так и не ложился, поэтому «это не проблема». Я поражена – он в отличной форме и вот так запросто может отправиться в столь долгое путешествие без всякого багажа. Ему достаточно украшений, набедренной повязки и дубинки рунгу в руке.

Впереди первый этап. Трава закончилась, и Лкетинга пережевывает один и тот же комок. Он молчит. В общем, автобус уже не такой оживленный, как тот, в котором мы с Юттой ехали сюда.

Автобус трясет на тысяче выбоин. Лкетинга натянул на голову вторую кангу так, что видно только глаза: защитил свои красивые волосы от пыли. Я закрываю нос и рот платком, чтобы нормально дышать. Примерно на полпути Лкетинга толкает меня локтем и указывает на длинный серый холм. Присмотревшись, я понимаю, что это сотни слонов. Это грандиозная картина. Насколько можно увидеть, эти огромные существа передвигаются весьма непринужденно, а между ними можно заметить маленьких слонят. В автобусе загалдели. Все смотрят на стадо слонов. Судя по всему, это очень редкое явление.

Наконец первый этап пройден, и около полудня мы уже в Ньяхуруру. Здесь мы пьем чай с лепешками. Через полчаса следующий автобус отправляется в Найроби, куда мы прибудем вечером. Я предлагаю Лкетинге переночевать там, а утром сесть на автобус до Момбасы. Он не хочет оставаться в Найроби, так как жилье там слишком дорогое. Поскольку все за мой счет, я нахожу это трогательным и уверяю его, что это не проблема. Однако он говорит, что в Найроби опасно и полно полиции. И хотя мы трясемся в автобусе без остановок с семи утра, он не хочет прерывать поездку. Понимая, что в Найроби ему будет некомфортно, я соглашаюсь.

Мы собираемся выпить и перекусить. Меня радует, что он сейчас ест со мной, хоть и натягивает кангу на лицо, чтобы никто его не узнал. До автобусной станции всего несколько сотен метров. Здесь, в Найроби, даже местные странно смотрят на Лкетингу – с удивлением и благоговением. Он не вписывается в этот суматошный современный город. Понимая это, я радуюсь, что с паспортом ничего не вышло.

Наконец мы садимся на один из заветных ночных автобусов и ждем продолжения путешествия. Лкетинга снова вытаскивает мираа и жует. Я пытаюсь расслабиться, у меня болит все тело. Зато сердце в порядке. Через четыре часа, в течение которых мне удается ненадолго вздремнуть, автобус делает техническую остановку. Большинство пассажиров, включая меня, выходят справить нужду. Но когда я вижу ужасно грязный туалет и эту страшную деревянную дырку, предпочитаю подождать еще четыре часа. Я сажусь в автобус с двумя бутылками колы. Через полчаса путешествие продолжается. На этот раз уснуть мне не удается. Мы мчимся сквозь ночь по тихой прямой трассе. Время от времени встречаются автобусы, идущие в противоположном направлении. Машин почти не видно.