Белая радуга

Мы построим свое общество, с равными правами и обязанностями. Мы насладимся подлинной свободой, свободой выбора, удовольствием и полнотой жизни.

Перед гибелью мира, на закате мира, мы отпразднуем мгновения своей свободы на руинах достижений человечества.

Вспомним, что дух Детей не сломить ни жирующей Системе, ни несправедливой судьбе…

С грохотом распахнулась дверь. Голос, вещавший по радио, прервался. Люди у микрофонов, динамиков и наушников испуганно оглянулись.

В дверном проеме стоял голый по пояс мужчина с татуировкой дракона на теле.

– Неплохая речь. Вдохновляет на борьбу. Но финал как приглашение на загородную вечеринку. Не солидно, – прокомментировал он. – На вашем месте я бы еще поработал над концовкой.

Дети дружно сорвались с мест. С кресел и со столов. Уронив большую часть коммуникационных приборов.

Они вскинули автоматы, целясь в незнакомца. Осторожно наблюдая за его реакцией, не торопясь пока предпринимать ответные действия.

Незнакомец же улыбнулся до самых ушей и медленно растворился в воздухе, разбившись на отдельные составляющие, раздробившись до состояния крошки, пыли и в конце концов перестав восприниматься глазом.

Дети продолжали целиться в пустоту еще минуту.

В дверной проем заглянул Эн.

Эн не ожидал, что в него сразу будут целиться, но сохранил спокойствие.

– Агент Системы, для расследования ситуации и поиска компромиссов, – начал свою речь Эн, но был грубо прерван басом одного из Детей:

– Дядя, помолчи.

Часть Детей разошлись по помещению, скользя взглядами и точками лазерных прицелов по углам, технике, мебели и стенам.

– Нарушитель? – с пониманием предположил Эн. – Я почувствовал нечто, пока поднимался.

– Молчи, – шыкнул на него тот же террорист.

Подпрыгнул компактный аппарат звукозаписи. Дети изрешетили его несколькими очередями. Аппарат упал. Вооруженные люди с осторожностью осмотрелись вновь.

– Думаю, вам пора, пока целы, – мудро заметил Эн, отступив в сторону, чтобы не загораживать проход.

Дети медлили пару секунд. Но потом действительно поспешили покинуть помещение.

За последним вышедшим террористом Эн закрыл дверь. Он был уверен, что закрытая дверь не остановит Дракона, но хотел подчеркнуть атмосферу приватной беседы.

Дракон не замедлил материализоваться в углу, под потолком. Растопырив руки и ноги, он оставался наверху, с интересом наблюдая за агентом.

– Помог Системе, да? – невозмутимо спросил Эн.

Дракон улыбнулся еще шире, чем раньше, хотя казалось, подобное попросту невозможно физически.

– Теперь башня надолго перейдет под охрану Системы, – объяснил свои мотивы он.

– И что? – Эн не понял мотивов.

– Никаких посторонних, одни беспечные сооповцы.

С этими словами Дракон снова разлетелся по пространству и более не появлялся.

Три минуты Эн чувствовал движение подозрительных молекул. Мог поклясться, что вместе с отдельными молекулами воздуха они просачиваются под дверь.

Концентрация Дракона в помещении оказалась достаточно сильной. Лишь полностью слепой, во всех смыслах слова, человек мог не почувствовать его сразу. И вместе с тем, только Эн, являющийся тем слепым, мог понять, что Дракон вообще был здесь. Что сейчас он улетает. Облаком проникает сквозь стену башни. Летит на восток над городом.

Эн постоял еще минуту.

Развернулся, открыл дверь и спустился на улицы. Он должен сообщить СООП хорошие новости.

Закон мироздания

"Мир так устроен. То, что миру не нужно, исчезает. Не существует."

– Как так – "исчезает"?

"До тех пор, пока не познаешь."

Чтобы освободить сознание от лишних мыслей, достаточно растянуть время и провести его в радости. Или заполнить это время событиями. Можно влюбиться. Или катастрофически не успевать за поступающими делами и возникающими проблемами.

Если сфокусировать мысли на одном объекте, все остальные объекты потеряются.

К примеру, действия, динамика приковывают внимание. Не обязательно зрительная динамика. Это может быть динамика звуков, запахов, чувств. Покоящийся объект при этом вполне можно не заметить. Даже кольцо не всегда помогает разглядеть детали, ведь, в конечном счете, все зависит от восприятия, от формируемых мыслей, от языка.

Если поставить Нэ между домами, во тьму, спрятать за башню, сам автор его не заметит.

Если Нэ не будет обладать элементами, наименования которых существуют в языке, то свидетели, носители того языка, не смогут его описать.