Белая тетрадь

Я оглядываюсь на целителя в последний раз и решительно спускаюсь вниз, к развалинам. Дэриэлл неторопливо идет за мной, не вмешиваясь.

Внизу колонны кажутся раз в десять больше, чем с холма. Перешагивая через выступающие из травы обломки, я направляюсь к высокой арке – единственному целому сооружению на многие мили вокруг. Когда подхожу ближе, становится очевидно, что раньше эта арка была раза в три выше, но за долгие века ушла в землю. Это пугает – медленная смерть камня на фоне агрессивно-наступательной жизни леса.

Зато теперь я могу увидеть полустершиеся руны, вьющиеся по белому мрамору.

Kaen… Kaenntol… Ka…

– Kaenntoh al’le – Nattie’e, – негромко подсказывает Дэриэлл. – Кентал Наттэй. Темные Пределы.

Я сдавленно охаю. На этот раз не от восхищения, а от острого приступа страха.

Про́клятый город!

Я отшатываюсь, словно растрескавшийся мрамор может укусить. Еще шаг – я уперлась спиной в стоящего позади целителя. Дэриэлл осторожно придерживает меня за плечи, успокаивая. Я скашиваю глаза и вижу, что он улыбается.

– Ты чего?

Я выворачиваюсь из рук и мстительно наматываю толстую золотистую косу на руку. Волосы у аллийцев – не то что у людей, я уже это знаю. В них есть нервные окончания. Стричься немного больно, но зато и прикосновения к волосам аллийцы ощущают в полной мере – вот такие, ласкающие.

Передразнивая меня, Дэриэлл проделывает то же самое с моей куцей косичкой. Я не чувствую ничего, но почему-то становится тепло и томно.

– Что ты застыла, Нэй? – мягко спрашивает целитель. – Испугалась?

Я смущенно киваю. Оставленная без внимания, коса разматывается и соскальзывает с руки.

– А я люблю здесь бывать, – внезапно признается он. – Здесь всегда тихо. Спокойно.

– Как на кладбище, – мрачно подсказываю я.

Дэриэлл снова смеется.

– А это и есть кладбище. Кладбище надежд. В некотором роде… – И сразу же, без перехода: – А хочешь, я расскажу тебе сказку? Про Темные времена?

Я радостно киваю и усаживаюсь на белый обломок.

– Давным-давно, – протяжно начинает целитель, – жили-были аллийцы. Тогда, конечно, они не называли себя аллийцами, но не важно. Главное, что они жили, и не где-нибудь, а в далеких северных лесах. Аллийские Пределы простирались от гор и до самого моря. Людей тогда и в помине не было, разве что их далекие предки, похожие скорее на зверей, бродили по равнинам. Зато в горах жили…

– Гномы! – радостно подхватываю я.

– Нет, не гномы, – смеется аллиец. – Гномов не бывает. И не было никогда. А в горах жили шакаи-ар – совсем еще молодой народ, всего несколько сотен тысяч лет. Откуда они взялись, точно никто не знал. Но поговаривали, особенно по вечерам, когда огонь так загадочно потрескивал в очаге, что они произошли от изгнанников-Древних с тонкого плана. Будто бы эти демоны пришли из другого мира, почти бесплотные, неощутимые – словом, крылатые духи, но увидели аллийцев и стали подражать им. И все было бы хорошо, но от демонических привычек трудно избавиться. Особенно от одной – поглощать чужую силу, чтобы насытиться. Нападения случались редко, смертельных исходов почти не было, но все же аллийцы боялись.

А страх провоцирует.

Когда на аллийских землях начали появляться поселения шакаи-ар, прошел слух, что переселенцы готовят почву для третьего вторжения Древних. Последнего. Служители в храмах говорили о страшной опасности, реках крови и шакаи-ар, похищающих аллийцев ради пропитания.

И аллийцы не выдержали.

Несколько поселений пришельцев сровняли с землей за одну-единственную ночь.

Шакаи-ар не бросили соплеменников и бурей обрушились на леса.

В ответ Повелитель собрал армию и повел ее в горы – мстить. Из всех, кто ушел в горы, не вернулся никто. Зато яростной волной хлынули шакаи-ар…

Война была долгой и кровопролитной. Аллийцы отступали все дальше к югу, прочь от гор, несущих смерть. Магия была бессильна против пришельцев, а раны от стрел и мечей затягивались прямо на глазах. Этот противник был нам не по зубам. А мы ему – на один зуб. Точнее, на четыре. Четыре острых клыка.

К сожалению, аллийцы поняли это, только когда отступать было уже некуда. Позади был лишь безбрежный океан, горький, как слезы, соленый, как кровь. И в одну из ночей сын Повелителя, лишь недавно унаследовавший этот титул, сбежал из лагеря и отправился в леса. Он искал старейшин шакаи-ар, чтобы любой ценой вымолить пощаду для своего народа.

Он скитался по лесам несколько ночей, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Но все впустую. Лишь на пятую ночь крылатая тень, на мгновение закрыв луну, опустилась перед ним на землю. Юный Повелитель со всех ног бросился к шакаи-ар.

«Проведи меня к вашим старейшинам».

«Зачем это тебе?»

«Я хочу просить о мире для моего народа».

«Твое слово будет услышано. Жди», – кивнул кланник, растворяясь во тьме.

На следующую же ночь все до единого шакаи-ар вернулись в северные леса. Не было ни выкупа, ни угнетения побежденных. Война пролетела, как страшный сон, оставив осиротевших детей и разрушенные города.