Белее бледного

С этими словами труп соскочил с каталки и подошёл поближе к господину доктору. Подмигнув, дамочка мгновенно схватила его за левую руку и отхватила здоровенный кусок от плеча, прямо вместе с халатом и рубашкой. Харончик онемел от сильной боли, кровь из плеча хлестала как из недорезанного поросёнка. Труп меж тем, спокойно уселся на каталку, вытащил изо рта куски одежды и принялся жевать с набитым ртом, по подбородку дамочки стекала кровь. Быстро прожевав часть плеча паталогоанатома, мадемуазель довольно рыгнула и заметила: "А ты ничо такой, вкусненький, вот что значит хорошее питание. А то кого мне только не приходилось жрать! Алкашей всяких, наркоманов, тощих блядь, как шкилеты. Собственно, все эти ебучие праведники бедны как церковные мыши, чо с них взять - никакого вкуса". Труп опять спрыгнул со стола и приблизился к Харончику, тот обратил внимание на его глаза - они были абсолютно чёрными - никаких намёков на зрачки и белки.

Мадемуазель явно выбирала, что ей теперь откусить, посему господин паталогоанатом инстинктивно поднял правую, пока целую руку, дабы защититься, но у трупа были свои резоны.

"Да как скажешь" - промолвил он и отхватил новый кусок, теперь от предплечья. Мовсесян заорал и ринулся на выход, но покойница оказалась необычайно шустрой - она бежала за ним и припевала: "В жопу раненый джигит далеко не убежит", знаешь Харончик, возможно имело смысл начать с ног и задницы, я те чо, бегун-олимпиец што-ле, носиться за тобой".

Глава 21. Архангел Михаил

Господин Мовсесян подбежал к двери и трясущимися руками попытался отодвинуть задвижку, но понимал, что не успевает и обернулся назад. В метре от него стоял труп и мило улыбался.

"Всё, пиздец" - промелькнуло у Харончика в мозгу, но тут прямо из воздуха материализовался какой-то жилистый пожилой мужик, похожий на работягу. Правда в руках у этого "работяги" был огромный горящий меч, примерно двухметровой длины.

Покойница, обнаружив по отвисшей челюсти своего предполагаемого обеда, что кто-то стоит за спиной, начала оборачиваться, но не успела. Материлизовавшийся, практически без замаха, снёс ей голову, схватил доктора за шкирку, метнулся в прозекторскую и захлопнул за собой дверь.

"Окно у тебя тут открывается?" - деловито поинтересовался мужик.

"Да" - ответил полностью охуевший Мовсесян.

Мужик распахнул окно, а из-под двери стали пробиваться чёрные клубы вонючего дыма.

"Фух блядь, успел" - сказал его спаситель: "С другой стороны нахуя, спрашивается? Что-то мне подсказывает, что ты, похотливый ебанат, на этом не успокоишься. Ты и так уже Харончик, даже в Чистилище проходишь по нижнему порогу. Если тормознёшься сейчас, лет двести придётся там провести, изучая христианскую литературу и ведя праведный образ жизни, не меньше".

Тут работника морга слегка вдохнул тёмную субстанцию, просочившуюся из-под двери - она была явно тяжелее воздуха и медленно струилась по полу, под влиянием сквозняка, неохотно покидая прозекторскую.

Харон Абрамович гулко закашлялся.

"Блядь, ты совсем тупой или как? Не дыши этим дерьмом, сдохнешь, подойди лучше к окну, тут воздух посвежее".

Господин паталогоанатом подошёл к открытому окну и, продолжая кашлять, вдохнул свежего воздуха - чуть полегчало. Его с трудом держали ноги, в голове мутилось, а кровь весело продолжала стекать из покусанных частей тела прямо на пол.

"Неплохо тебя погрызли" - заметил мужик: "Не ссы, ща решим вопрос".

Он подошел и прижал рукой открытые рваные раны Мовсесяна. Больно не было, а после того, как загадочный спаситель убрал руку, на теле остались лишь шрамы, неприятные, но очень старые на вид. Он немного подумал и приложил руку к правой стороне лица доктора, гематома исчезла.

"Нихуя себе" - заметил Харон Абрамович: "Может к нам на работу? Лихо у вас получается, а вы вообще кто?"