Белль и Себастьян

— Смотри, что я тебе принес! Вкуснятина! Это соль, она придает овцам силы. Ты, конечно, скажешь, что ты не овца. Это правда, но только я не знаю, чем мне тебя лечить. Ничего, кроме соли, у меня нет. И если она хороша для овец… Смотри, я тоже могу ее полизать!

Мальчик поднес кусок соли к губам и быстро лизнул. На вкус простая соль, совсем не похоже на лекарство! Но когда он подсунул ее собаке, она застонала и вздрогнула. И ей совсем не хотелось соли.

— Знаю, она невкусная. Но больше у меня ничего нет. Завтра я попробую найти у Лины масло из тресковой печенки. Только не уверен, что оно есть в доме. Она давно мне уже его не давала. И это, скажу я тебе, самое лучшее в войне! Это масло — оно хуже чем отвратительное! Гадкое, как… как козлиная моча! Даже хуже!

Себастьян хотел было улыбнуться, но собака начала задыхаться, и глаза у нее стали стеклянными. Он осторожно, чтобы не причинить боли, погладил ее по морде. Слезы текли у него по щекам, хотя он этого и не замечал.

— Если ты быстрее поправишься, мы еще сможем поохотиться в ручье, пока он не замерз. В одиночку у меня хуже получается находить форелей. А с тобой я ловлю огромных, которые умеют прятаться! Вместе всегда лучше, вместе мы — команда! Мы с тобой — настоящие друзья. Ты защитила меня от бошей, я за тобой ухаживаю. Мы с тобой спасли друг друга, это еще вернее, чем обменяться кровью…

Вода в железной миске закипела. Себастьян поспешно снял ее с огня, смочил чистую тряпочку и осторожно протер собаке морду и губы. С некоторых пор у Белль даже не было сил в знак благодарности повилять хвостом.

— Ты вся горишь! Тебе жарко? А если я затушу огонь, как думаешь, ты поправишься?

Она лежала, не двигаясь, но Себастьян продолжал так, словно получил от нее ответ.

— Да, я тоже думаю, что лучше не надо. Видишь ту кучу поленьев? Хватит на целую неделю! Все будет хорошо, честное слово! Сезар, он, может, и предатель, но прошел через большую войну и не умер. Вот и ты тоже не умрешь.

Мальчик подумал, что еще сказать, чтобы отдалить момент, которого боялся больше всего. Но в голове не осталось ничего, кроме пустоты и страха.

Склонившись над раной, мальчик попытался приподнять бинт, но он приклеился так сильно, что пришлось дернуть. Как только рана открылась, запах гноя ударил в нос, а Белль застонала. Края раны вспухли сильнее прежнего, и цвета они были отвратительного — ни черного, ни красного, ни зеленого, а все это вместе. Себастьян, хоть и испугался, все-таки понял, что выбора у него нет. Если он ничего не предпримет или же будет действовать наугад, Белль умрет. Она была на шаг от смерти, ему пришлось это признать. Себастьян прислонился к стене, чтобы не упасть. Даже если он поторопится, уверенности, что ее успеют спасти, у него не было. Слишком долго он тянул время, думая, будто справится своими силами. В этом была его ошибка. И все только потому, что он боялся! Боялся Сезара, боялся, что кто-то найдет его укрытие и откроются все его враки… Внезапно в голову пришла идея. Себастьян даже удивился, почему не подумал об этом раньше. Это был его последний шанс.

Он вскочил на ноги, натянул курточку и быстрым шагом вышел из хижины.

5

— Ты что тут, вонючка, делаешь? Проваливай обратно в свою пещеру!

Себастьян так глубоко задумался, что почти натолкнулся на другого мальчика. Куанар-младший смотрел на него с презрительной усмешкой. У него были пухлые круглые щеки, такие же, как у овец, когда они жуют траву, толстые брови и лоб настолько узкий, что со стороны казалось, будто волосы растут едва ли не от надбровных дуг, и это усиливало его схожесть с бараном. Ну и плевать, что не красавец! Зато он, Жан-Жан Куанар, здесь главный! За спиной некоторые звали его Куан-Куан,[20]

но попробовал бы кто-то сказать это вслух!

Рядом с ним стоял Гаспар Шапюи, его вечный спутник и подручный. Худой, черноволосый и, как любила пошутить Лина, «уважительный, словно таракан». Он был сыном мясника Этьена. За спиной у двух товарищей хихикали близнецы Тиссо. У каждого спереди не доставало по зубу, причем самое забавное, что у одного — с правой стороны, а у другого — с левой.

— Ты что, вонючка, даже разговаривать не умеешь?

— Дайте пройти!

— «Дайте пройти…» А где «пажа-а-алуста»?

И Гаспар сложил руки в молитвенном жесте.

— Что-то тут козлятиной запахло, вам не кажется, парни? — потянул носом Куанар.

— Козлятиной? Я бы сказал, коровой…

— Не коровой, а коровьим навозом!

Близнецы расхохотались над шуткой своего предводителя Куанара, он был самый сильный из всех и быстро ставил на место любого!

— Ты что, упал в кучу коровьего дерьма? — подхватил Гаспар. — Или наелся овечьих какашек?

— Зато от меня не воняет дурью, как от тебя!