Беллатор

На площади было многолюдно. Несколько монахов, собравшись в кучку, бурно обсуждали что-то по-китайски. Появились другие иностранцы, выделяясь среди остальных красочными китайскими нарядами. Видимо, группа постарше. Мы направились к своей группе, которая стояла в центре.

ГО-ОНННГ!

Резкий удар гонга напугал не мало людей. Затем внезапно ударили в барабаны и поддерживали спокойный ритм. Я вздрогнул и в этот момент по моему телу пробежались невидимые мурашки.

– Не ссы, Арслан, – прошептал мне кто-то сзади.

Я обернулся.

Конечно же это был Питер. Что ему нужно? Понятное дело – развлечь себя и остальных своим остроумием. Но я красноречиво проигнорировал его.

– Ты что, глухой? – продолжал задирать меня он. Видимо, покрасоваться хотел перед девушками, которые тоже были на площади.

В момент, когда мы обменивались злобными взглядами, подошел Али, которого все в группе уже негласно признали лидером. Вовремя. Внимание переключилось на него. Али попросил всех встать в ряд, куда и сам встал тоже, по окончании дав монахам сигнал о готовности. Барабаны затихли. Затем резко раздалась барабанная дробь. Все встали в ряд на расстоянии вытянутой руки друг от друга, к каждому кандидату направился монах. Напротив меня встал монах, сопровождавший меня до деревни. Сделав шаг вперед, он протянул правую руку в мою сторону и что-то стал произносить на незнакомом языке. На вытянутой руке появились темно-синие иероглифы, которые спускались с запястья к кулаку. Когда он раскрыл кулак, иероглифы, став еще темнее, сползли на пальцы.

Ты рехнулся, парень… в смысле шизанулся, то есть, слетел с катушек, у тебя та самая, кататония и кажется ты сошел с ума.

Оторвавшись от пальцев, иероглифы поднялись над ними, паря в воздухе. Меня охватила паника, захотелось как можно быстрее убежать. Но не успел я и глазом моргнуть, как монах замахнулся и…

Удар!

Глава 4

…Очнулся я в полумраке, откуда-то сверху прорывался свет, пробиваясь сквозь веки.

– Ты меня слышишь?

Сквозь затуманенное сознание слышался до боли знакомый голос. Глаза слепило яркой неестественной синевой. Я был измотан, слаб, и обезвожен. Я был связан невидимой веревкой. Поначалу даже показалось, будто меня в камере допрашивает следователь, направив свет лампы прямо в глаза.

– Ты собираешься вставать? – тряс меня кто-то за плечо.

Кто здесь?

Я попытался открыть глаза, но вдруг ощутил невыносимое жжение, словно в воспаленные глаза плеснули морской водой. С трудом преодолев резь, я наконец открыл глаза, продолжая щуриться. Цвета воспринимались иначе. Все стало ярче, будто старый советский телевизор заменили новым со светодиодным графическим экраном. Предметы в комнате сверкали, от бликов было больно глазам. Я заставил себя резко подняться.

Плохая идея…

Очнулся, лежа на тахте и радуясь хотя бы мягкому приземлению. Но голове повезло меньше всего. Кажется я ударился. Теперь я слышал приглушенный свист.

– Боже, Арслан, пытайся обходится без резких движений. Доктор Ма говорит, что к обеду будешь как огурчик. Ей богу, так и сказал.

Раздался голос, принадлежащий светящемуся желтому силуэту. Было непонятно, кто это, – свет бил в глаза, да и голос искажен… Вскоре зрение стало возвращаться, исчезла оглушенность, звуки стали восприниматься отчетливо.

Над душой стоял Аартур и протянул мне руку:

– Давай, только по-аккуратнее.

– Угу, – согласился я.

– Вот так, – сказал он, когда помог мне подняться. – Тебе нужно подкрепиться. Пошли, я помогу тебе дойти до столовой. Или хочешь чтобы я принес тебе что?

– Нет, все в порядке. Я сам дойду.

– Тогда нам нужно спешить. Иначе будем грызть остатки.

Когда Аартур раздвинул двери, в комнату проникли миллион различных ароматов, словно я уловил запах каждого камня, воды, деревьев, цветов, людей, десяток специй, добавленных в рыбу. Запах был настолько четким, что мог видеть, как жарили эту рыбу, и на каком масле она жарилась. Вот, перед моими глазами встает картинка, где повар открывает крышку бутылки с соевым соусом и аккуратно поливает готовую рыбу и…

Мне не терпелось рассказать о том странном сне, где все мы находились на площади и нас посвящали в беллаторы? Но свой сон рассказать я не успел, пораженный тем, что… я видел буквально все. Время начало замедляться; Аартур шел впереди, будто прикидываясь, что ходит по луне. Лапшичник завис с растянутым тестом, которое остановилась в положении дуги и буквально висело на воздухе. Муха застыла на одном месте, медленно двигая своими крошечными крыльями.

– mama… – произнес голос ребенка, кашлянув.

– ganmaoleya!