Белое безмолвие смерти

Темнота, холод и камень. Очень много камня. Кажется, его в этом лабиринте больше, чем если бы вместо коридоров была сплошная скала. Каменные горгульи охраняют каменные же статуи, сидящие на каменных креслах. На каменных бородах застыл лёд. С каменных арок свисают сталактиты. Металлические предметы за столетия покрылись известью, так что теперь они тоже неотличимы от камня. Достаточно было провести здесь полчаса, чтобы искренне возненавидеть все минералы в мире.

К счастью, Ламех не планировал так долго задерживаться. За несколько минут пройдя трёхкилометровую галерею статуй, он отодвинул многотонную гранитную крышку и вступил в сокровищницу. Сверху донеслось недовольное ворчание и лязг костей.

— Мог бы поблагодарить, — заметил гость. — Сидишь тут один, в темноте, небось и поговорить не с кем… Мне, кстати, не так легко было сюда добраться.

Драконий череп размером с крупный автомобиль опустился сверху на безразмерной шее. Тела драколича посетители не видели никогда, оно находилось в энергетическом коконе, отклоняющем большинство физических опасностей и поглощающем магию (с пользой для владельца). Чем старше лич — тем прочнее кокон, но в то же время с возрастом он начинал отклонять и световые лучи, в результате чего тело становилось вначале туманным, затем полупрозрачным… У этого экземпляра оно уже было совершенно невидимо, хотя по меркам высшей нежити драколич лишь недавно (около тысячи лет назад) достиг зрелости.

— Других бы поблагодарил, — возразил костяной дракон, — но ты же ко мне явно не поболтать о прекрасном пришёл. Выкладывай, что на этот раз задумал, интриган несчастный.

— Белый Судия тебя не беспокоит, это я уже знаю…

— А чего беспокоится? Неплохой молодой вампир, головой соображает, в отличие от предыдущих, — дракон почесал за ухом невидимой лапой, отчего очертания черепа слегка расплылись. — Да и с Мечом мы были в неплохих отношениях… хотя и пытались друг друга уничтожить раз десять. В конце концов, мы в некоторой степени родственники.

— Ты в курсе, что он собирается клонировать Дракона?

— Папу? Понимаю, почему ты так мечешься — теперь он может обойтись и без кокона. Находчивый парень. Только где он возьмёт установку для клонирования? У Чистых отберёт?

— Не установку… Ему в союзники навязался агент биоцивилизации из-за грани… Кажется, из Жёлтого Мира. Хитрая скотина и своего не упустит. Знаю, позор мне, что проворонил.

— Да, твой план горит огнём, — посочувствовал лич. — Так подожди ещё пару тысяч лет. В следующее пришествие отыграешься. Лично я так и собираюсь поступить.

— Ну, можно попытаться, — хмыкнул Ламех, хотя по тону его было ясно совершенно обратное. — Но я к тебе за другим пришёл. Как ты относишься к ангелам, Таург?

— Не люблю, — слегка раздражённо отозвался дракон. — В основной массе — лицемеры или фанатики. Впрочем, это взаимно. Ты о том насекомом, которое пришло вместе с Судиёй?

— О нём. А если быть точным — о его планах. Как ты относишься к Истинному Свету?

Багровые точки в глазницах нехорошо блеснули. Истинный Свет был одной из немногих вещей, способных полностью уничтожить лича, не взирая ни на какие степени защиты. Конечно, если некромаг не полный идиот, его душа останется в неприкосновенности — на то и филактерий. Но возродить тело он сам, без посторонней помощи, уже не сможет, Истинный Свет разрушает все связи с внешним миром. А найти и уничтожить беззащитный артефакт для существа уровня ангела — работа на пять минут.

— Хочешь, чтобы я помог его убрать, пока ты займёшься Судиёй? — хмуро уточнил череп.

— Нет, я не прошу столь многого. Самим Орденом займутся Воскресители под командой Воргина. Ангела я беру на себя, — Ламех усмехнулся, что-то вспомнив. — От тебя прошу всего лишь помочь с его установками. Кстати, эти штуки заработают через несколько минут, выкачивая Свет из других миров. Уверен, ты знаешь, как сделать, чтобы они проработали как можно меньше. И знаешь, чем они тебе грозят. Вот и делай выводы.

— Умеешь же ты убеждать… Тебя послушать, так ты из чистейшего альтруизма всё делаешь, а не ради власти. Ещё скажи, что если бы разбирался в магии, вообще меня бы не беспокоил.

— Одно другому не мешает, — ответил Ламех совершенно серьёзно. — Я умею быть злым, грубым и напористым, когда это необходимо. Собственно, это первое, чему я в жизни научился. Но гораздо позже я понял, что ломать надо далеко не всегда. Зачастую эффективнее просто объяснить людям, в чём на самом деле их польза.

— Лучше поздно, чем никогда. Ладно, считай, что ты меня убедил. Отключу я эти муравейники. Но ты же не только за этим пришёл, верно? Так что не уходи от темы.