Белое безмолвие смерти

— Хм. Тоже, в принципе, верно. Но впредь информация обо всех потерях среди присягнувших мне и нейтралов, а также об опасности подобных потерь — имеет первоочерёдную важность. Кто погиб, кто может погибнуть, всё сразу ко мне. Кто ранен — ко мне. Понятно?

— Да, Влад! Но мы не потеряли Марву и Никис. Уничтожены только их тела, головы отлёживаются в зарослях. Через несколько дней они восстановятся и присоединятся к нам.

— Тем лучше. Раэрон, доставь их в убежище, здесь безопаснее отлежаться. Больше сюрпризов нет? Нет, это я не вам. И не тебе, Меч. Сам проверю, вопрос риторический. Тогда на старт.

Выйдя на поверхность, он впервые увидел, что такое носферская ночь. Полный, абсолютный, безнадёжный мрак. Даже в пасмурную ночь на Земле можно что-то различить. Здесь не было ни луны, ни звёзд, ни искусственных огней, ни даже слабого свечения ночного неба. Люминесцентные микроорганизмы в облаках завершили цикл и погибли, а их потомки ещё не вышли из пассивной фазы. Со звуками дело обстояло лишь ненамного лучше. Единственным источником шума на много километров вокруг был сам Влад и, в небольшой степени, его команда. Все животные, способные потревожить ночной покой, давно вымерли. Эхо голосов и шагов поглощалось пористым камнем.

Почти любой человек, оказавшись в таком окружении, был бы мгновенно дезориентирован, а через пару минут впал в панику. И даже чувства вампира, хоть и позволяли ориентироваться, комфорта не давали — полное отсутствие добычи создавало эффект потерянного в пустыне. Только полностью переключившись на интегрированное цифровое восприятие, он ощутил себя более-менее уютно. Каково же приходится жителям этого мира, интересно?

«Видит совершенно отчетливо дождливой ночью (может даже читать) и в полной темноте (различает предметы, видит выражение лица на расстоянии до десяти метров)… обладает очень чувствительным нюхом и вкусом — различал членов группы по запаху на расстоянии до пятидесяти метров, на спор различал напитки в плотно закупоренных сосудах… ориентируется по странам света без компаса…»

«Хребет, ты достал своими цитатами! Это всё в моём мире написали, а не в твоём, между прочим! На что на сей раз намекаешь? Стругацких я помню хорошо».

«Разве? По твоим действиям не похоже… Да помнится, был там один парень… Тоже пришелец с Земли со сверхспособностями и с больной совестью. Вот и вспомни, что по этому поводу сказал Колдун. И чем кончились его благие намерения».

«Дорогой мой! Если я не люблю лить кровь понапрасну, это ещё не делает меня юным идеалистом в розовых очках. И если я во что-то лезу, то не ради воплощения своих фантазий об идеальном обществе. В Носфере, в отличие от Саракша, проблемы не ограничены тем, что людям промывают мозги. Они умрут, если мы не найдём решения. Так что это уж скорее операция „Мёртвый мир“. Можешь считать себя голованом — такой же самоуверенный, раздражающий, порой откровенно глупый, но необходимый».

Меч просто задохнулся от ярости, не находя подходящего ответа. Довольно ухмыльнувшись во всю пасть, Влад просканировал небо и начал готовиться к взлёту.

Крылья — перпендикулярно телу. Выдвинуть хвостовое горизонтальное оперение. Передние лапы — убрать, две средних пары слегка поджать, задние упираются в скалу… толчок!

Пыль и осколки камня, как от приличного взрыва, на «взлётно-посадочной» остаются глубокие следы, но первая часть задачи выполнена — тело в воздухе. Теперь надо это дело закрепить, чтобы не пропахать носом ближайший холм. Казалось бы, чего проще — включай гравитационный двигатель или вампирскую способность к левитации, и лети хоть на Альфу Центавра, если замкнутое пространство не помешает.

Но почти в любом простом решении имеется свой подвох. Используя левитацию, Влад не рисковал себя выдать — спасибо алеану. Но этот способ передвижения расходовал дефицитную ментальную энергию, которую не так уж просто пополнить. Гравидвигатель можно запитать от кваркового реактора, но к сожалению, он слишком заметен. Местные маги постоянно отслеживают появление гравитационных волн, потому что их при движении производят гравесы — летающие звери, служащие в этом мире самым быстрым транспортом.

Поэтому первичный набор высоты пришлось производить самым примитивным из возможных способов, придуманным ещё на заре эволюции. Узкие серповидные лезвия разворачиваются в тридцатиметровые плоскости, которые мощным взмахом швыряют огромную тушу в небо. Самый крупный летательный аппарат с машущим крылом в истории Носфера отправляется в свой первый полёт. Набор высоты выполняется почти вертикально, в облаке вампирского тумана — нельзя забывать о возможных случайных наблюдателях внизу.

«Почему самый крупный? — не поняла Гелла. — Дракон же вроде покрупнее был?»

«Он не чистый махолёт. Его Предел носил, и всех потомков тоже. А чтоб на чисто механической силе, без всякой магии и игр с силой тяжести — это я первый такой умный».

«Нашёл чем гордиться, — буркнул Меч, — просто до тебя таких извращенцев не попадалось. Маразм дал стальные крюки-крылья, а вместо сердца кварковый мотор…»