Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Оставался третий и последний путь: организация власти около военных центров, которые создались для борьбы с большевиками, около армии Деникина и армии Колчака. Судьбе угодно было, чтобы во главе обеих армий стояли люди, не имеющие настоящих диктаторских черт. Могу это сказать о Деникине по личным впечатлениям и о Колчаке – по единодушным о нем отзывам, которые приходилось слышать в Севастополе, в Петрограде и здесь, в Париже. Оба они – люди без самомнения, без чрезмерного честолюбия, оба склонны иногда, – говорят даже сверх меры, – считаться с мнением окружающих, уважать волю того гражданского правительства, которое тем или иным путем около них группируется. И для общественной мысли остается поэтому большое поприще для работы вокруг образующихся центров, как в смысле усиления их личными силами, годность и безупречность которых придала бы новому правительству несомненный всероссийский авторитет, так и в смысле содействия выяснению и проведению тех ближайших государственных мероприятий, которые дали бы населению сразу почувствовать, что на смену большевизму идет сила не разрушительная, а созидательная, не большевизм справа, а демократическое строительство, умеющее учесть уроки прошлого.

3. Начало творческой работы возможно лишь при объединении всех антибольшевистских партий.

И в этих условиях должны и могут объединиться все антибольшевистские партии и группы, как социалистические, так и несоциалистические. Ибо речь идет о цели общей, как тем, так и другим, – о воссоздании России, о воссоздании тех элементарных условий, среди которых могла бы развиваться далее народная мысль. Нужно создать условия, одинаково необходимые всем группам, для того чтобы начать творческую работу, хотя бы эта работа двигалась впоследствии путем партийной борьбы. Жизнь сама объединила на время все партии, и нужно только придать некоторую активность

этому естественному объединению всех демократических и социалистических групп. Объединение это прежде всего должно выразиться в работе по укреплению как внешнего, так и внутреннего авторитета того естественного центра, около которого должна образоваться и несомненно образуется грядущая власть. Таким центром в настоящее время является армия Колчака. Правительство Колчака еще не обросло таким прочным составом, который сам в глазах общества представлял бы собой окончательно сформированное Российское правительство. А главное: не создалось около Колчака антуража чиновников старого режима, обычно охотно прилипающих ко всякой новой организации. По причинам внешним или каким-либо иным – этого пока нет, и этот благоприятный момент необходимо использовать.

4. Объединение должно произойти только вокруг Колчака.

При искренней поддержке, при сердечном внимании со стороны всех антибольшевистских партий может еще около Колчака создаться то правительство, которое, очищая Россию от советской заразы, поведет ее по пути воссоздания нормальной государственной жизни. Это мне кажется настолько ясным, что картина партийного разлада около имени Колчака, которую я застал в Париже, не только огорчила меня, но и была мне просто непонятна. Что значит формула: ни Ленин, ни Колчак? Как же тогда? Как долго ждать этого нового чуда? И откуда оно явится? Из среды самой народной массы, не организованной, живущей под режимом террора? При старом царском режиме никакого подобия этому террору не было, и десятками лет подпольной работы проложены были каналы для организации массы, и тем не менее, ряд десятилетий прошел, пока изнутри поднялось движение. А сейчас разве те, которые говорят «ни Ленин, ни Колчак», не вынуждены сидеть в полном бездействии здесь, не имея ни путей, ни плана проникновения в массы? И разве этот своеобразный фатализм, обрекающий все демократические круги на бездействие, не является лучшим средством для приближения реакции? А, между тем, это раздвоение политической мысли, деление на «колчакистов» и на тех, кто, не решаясь признать Колчака, не указывают, однако, никакого другого определенного решения, – это раздвоение вносит смуту в отношение к нам союзников.

5. Торжество демократических принципов зависит от создания единого фронта сочувствия Колчаку.