Белое движение. Том 1

«Героем дня» гетманское телеграфное агентство назвало генерала К. А. Присовского, который сокрушил левый фланг Черноморцев со своим отдельным дивизионом – «Особым отрядом Его Светлости Гетмана Украины» (Гетман писал: «Отдельный дивизион считался лучшей частью, которую я приберег для последнего удара. Она состояла из великорусских офицеров, ее всегда мне хвалили. Я оставил этот дивизион в своем распоряжении и давал его только для специальных задач на фронте…»). Нет сомнений, что присутствие Келлера в отряде Присовского не прошло бы незамеченным и наверняка побудило бы авторов информационных сообщений подчеркнуть роль, сыгранную Главнокомандующим. Это становится дополнительным аргументом в пользу участия Федора Артуровича в бою на центральном участке позиции, где и находились Сердюки, что косвенно подтверждается рассказом офицера из дружины генерала Кирпичева, находившейся на левом фланге: Келлера он не видел, о его присутствии на фронте не знал, да и вообще о соседях справа имел довольно приблизительное представление. Вот какой запомнилась ему картина того дня:

«…Уже светло: сейчас должны идти в наступление сердюки. С краю пурпурового неба выкатилось красное солнце. Справа долетели шумы, говор людей. Это сердюки… Цепи наступают с песнями (как это похоже на Келлера – «как на батальных картинах старой школы»! – А. К.)…

Впереди затрещали винтовки. Сошлись.

Гремит артиллерия с нашей стороны. Долетают, со звоном рвутся на мерзлой земле их снаряды. Трещат винтовки. Бой в разгаре. Уже несут раненых. Они рассказывают, что столкнулись с сечевиками и те не отступают, “здорово дерутся”.

Бой кончается к вечеру – безрезультатно. Потери, понесенные сердюками, напрасны. Кроме потерь – половина сердюков куда-то разбежалась».

Как видим, оценка произошедшего оказывается явно негативной. Украинский автор, признавая поражение своего левого фланга, общий вывод о результатах боя делает также не в пользу Келлера, считая победу защитников Киева возможной, но… упущенной. В то же время заметим, что русский мемуарист воевать не хотел, в дружину записался в надежде нести службу исключительно по «внутренней охране» города, – и общее настроение его мемуаров поэтому нетрудно предугадать; а украинские историки, конечно, склонны были принизить впечатление от победы Келлера, столь неожиданной для «республиканского» командования после успешного Мотовиловского боя. Но чтобы составить суждение о подлинном значении событий, следует стать на точку зрения русского Главнокомандующего и задуматься, какие цели он преследовал и какой информацией обладал.

Скорее всего, развернутого, детального плана кампании у Келлера просто не было. Силы противника оставались неизвестными, Мотовиловский бой ничем не смог помочь для их выяснения, и говорить о каких-либо перспективах не приходилось. Ситуация прояснилась в результате боя 9 ноября, однако не до конца: было очевидным поражение Черноморцев, но не его степень – по первому столкновению предположить, что противник, получив серьезный удар, тут же пробежит десять-пятнадцать верст, полностью обнажив левое крыло соседей, – было бы непростительной самонадеянностью. На центральном же участке Келлер должен был лично убедиться как в упорстве противника, так и в недостаточной обученности Сердюков, которых можно и до́лжно было водить в атаки, но не бросать на чашу весов с риском общего проигрыша. Добавим к этому сильно пересеченный характер местности, особенно против левого фланга Келлера, ранние сумерки, наступавшие между четырьмя и пятью часами пополудни… и осторожность Федора Артуровича, вообще ему не очень свойственная, начинает выглядеть вполне оправданной, а результаты боя – не такими уж и малозначительными.