Столик нам накрыли на одной из верхних террас — чайничек, пиалы, немного закусок и сладостей. Пара мягких ковров по обе стороны, утопающих в подушках по южному обычаю.
Крыша была не три яруса, а все четыре, и сверху открывался вид на половину ночного Хали-бада — улицы, подсвеченные теплым желтыми светляками сияли, толпы народа сновали между лавками.
— Чаю?
Я кивнула, наслаждаясь видом, ветром, жизнью, которая не утихает ни на миг, чтобы не происходило. Пока Иссихар цедил по пиалам чай — лично, неловко придерживая крышечку пузатого чайничка, в круг теплого желтого света шагнул невзрачный бледный мужчина, одетый в традиционную одежду южан.
— Небольшая проверка, — пояснил мне Дан. — Чтобы выбрать линию защиты, мне нужно точно знать в каком состоянии ваша защита после…
— …взлома.
— …после знакомства со «звездой».
— Линию защиты? Помолвка только что расторгнута. Сир Иссихар.
— Это Юг. А не Север. Мы защищаем своих женщин. Даже бывших.
— И даже от них самих, — пробормотала я насмешливо, вспомнив гарем.
— Приступайте.
Серый медлил.
— Госпожа принесет клятву о неразглашении.
Менталист-недоучка действительно оказался из «Серых». Кто его натаскивал и как — не знаю, но разница чувствовалась отчетливо — специалисты Управления работали иначе — без пауз, увереннее и жестче.
— Защита госпожи…потрепана, но — безупречна. Я не уверен, что взломает даже «звезда», если только использовать формацию, — протянул Серый с сомнением, пристально рассматривая меня, и украдкой промокнул бисеринки пота на висках. — Но в этом случае объект может…не выдержать ментального воздействия.
— К вам на Юге не будет никаких вопросов. Вы ничего не знаете, и не знали. Ночь провели в Храме, оплакивая неудачную помолвку, — постановил Иссихар и отпустил Серого взмахом руки.
Иссихар долго наблюдал, как я медленно и неторопливо пью чай — наш «северный» купаж действительно был прекрасен.
— Знаете, что вы постоянно не учитываете, госпожа? На чем летят все узлы плетений?
Я подняла вверх бровь.
— На вопросах. Вы постоянно забываете спрашивать. Вы не спросили, откуда я достал менталиста, не связанного клятвами. Потому что…
— …я вам верю? — закончила я язвительно.
— …или потому что ответ на этот вопрос вы уже знаете, — Исси сделал маленький глоток чая. — И на будущее — не забывайте изображать удивление. Восторженные и глупые сиры вызывают инстинктивное желание защищать.
— Даже у тех, кому нравятся мальчики? — уколола я почти беззвучно.
Иссихар прищурился, откинулся на подушки и переплел пальцы.
— А с чего вы взяли, что похожи на девушку, сира Блау? С вашей… фигурой. Зеркало вон там, — Дан показал на выход, — за ширмой. Можете убедиться лично.
Донышко звякнуло о столешницу, когда я аккуратно пристроила её на краешек. Потому что Дан наблюдал — за каждым жестом, каждым вдохом, каждым поворотом головы, и каждое сказанное слово — готова поставить свой «третий» круг — будет слито в записи и проанализировано не по одному разу.
— Вы выполнили то, о чем я просил? Артефакт в ячейке?
Я кивнула.
«Последнюю надежду» я отнесла на хранение в банк в тот же день, как Яванти озвучил распоряжение Дана — «рекомендовано для безопасности». Сразу после того, как из города вернулась Фей-Фей и молча положила передо мной свиток со стилизованным рисунком — брошь с птицей на фоне солнечного диска. Они с Гебом заезжали в артефакторскую лавку.
Такие листовки внезапно наводнили город. В каждой лавке, у каждого артефактора. Казалось, весь Юг вздохнул, встряхнулся и начал интересоваться старыми женскими украшениями.
Но искать было бесполезно — как империал в горной реке, потому что броши, почти такие же как у меня, внезапно появились у многих южанок — я насчитала с десяток только во время последней прогулки. Фей даже сказала, что их раздавали бесплатно, как символ единства и сплочения Юга.
Чушь псакова, конечно, но мы — тоже нацепили по подделке. Я, и даже Марша, сразу после того, как увидела броши у нас с Фей-Фей.