Белое солнце дознавателей. Книга 2

Одно дядино кольцо с личной печатью мастера идет от трехсот до пятисот на аукционах, и это со стандартными камнями.

Редкий накопитель, заявленная мощность которого превышает стандартные в десять раз? Это как носить одно кольцо вместо десяти. Сколько может стоить такой артефакт? И кто в своем уме продаст такое?

— Четыре по десять, это — сорок… Ты уверена?

— Ты можешь проверить это лично. Провести «вскрытие», и после этого решить — верить мне или нет, — я пожала плечами, и потянулась за бутылкой — налить себе ещё. Дядя стремительно отодвинул мирийское на другой край стола.

— Девять тысяч империалов, — произнес он почти по слогам. — И ты — не уверена.

— Почти одиннадцать, — поправила я педантично. — Если второй лот окажется бесполезным, я хочу оставить его себе… на память. Накопители — в клановое хранилище… я хотела использовать их при работе с Гебом…

Дядя посмотрел на меня так, что стало ясно — накопители, если они там есть — я не увижу.

— Ошиблась ты или нет, мы узнаем дома…

«Лоты нужно «вскрывать» при всех, — говорит Луций — дяде. — Отвлечь внимание, привлечь гильдию для свидетельствования…»

«Семнадцатый не должен покинуть южный предел» — звучало в голове набатным колоколом

— Лоты нужно «вскрывать» при всех. Отвлечь внимание, привлечь гильдию для свидетельствования…

— Отвлечь внимание от чего, Вайю? — голос дяди похолодел.

«Тебе виднее» — я просто пожала плечами.

— Здесь представители гильдии артефакторов, и тогда… ты более серьезно отнесешься к моим следующим словам, — я облизнула губы — сделать ставку, которая перекроет сразу и всё, — и ты поймешь, почему нам… клану нужны Даны…

— Помолвка с Данами будет расторгнута после окончания Турнира, — решение было уже принято и не допускало никаких иных толкований.

— Нет. Нам нужны Даны…

Глаза в глаза — сила снова вспыхнула между нами темной волной — чья возьмет, и я отвела глаза первой.

— Так сказали предки, — выдала я быстро.

Дядя скептически приподнял бровь.

— Два мгновения! — Я подвинулась к столу, вытащила чистый лист из стопки, придавленной нефритовым пресс-папье, обмакнула кисть в тушницу и начала рисовать.

Дядя наблюдал за мной, тщательно. Налил себе в бокал вина.

— Кто не рискует, тот не пьет мирийского, — пробормотала я тихо. — Я — закончила, — и развернула листок к дяде. На котором схематически был нарисован кривой, косой, но вполне узнаваемый знак Да-арханов.

— И? — дядя крутнул листок обратно ко мне, не проявив никакого интереса. — Мы будем рисовать гербы всех «мертвых» родов по очереди?

— Я знаю путь к сокровищнице, — правая рука по локоть полыхнула тьмой, подтверждая мои слова. — Видела.

Листок на столе осыпался, истлев пеплом, раньше, чем я закончила говорить. А по периметру кабинета — на стенах, потолке и даже на полу, вспыхнула серебром новая защитная сеть плетений.

Дядя — молчал. Молчал — нехорошо, с прищуром, и мне потребовалось усилие, чтобы выдержать взгляд прямо.

— Поэтому нам нужны Даны. Смогут провести только южане, их караваны не вызовут вопросов. Девять из десяти, что карта верна, — я подняла руку и родовое кольцо полыхнуло силой, подтверждая мои слова.

— Сокровища Да-Арханов — это детские сказки, Вайю…но, ты веришь в это… — протянул дядя удивленно. — Не знаю, знаешь или нет, но то, что ты веришь в это — несомненно.

— Лоты. Ты можешь легко проверить это — прямо сейчас.

— Что ещё ты не говоришь мне?

— Сказала все, что могу сказать.

Вестник — в родовых цветах Кораев — вспыхнул перед дядей раньше, чем он продолжил. Поймал — распечатал — схлопнул — и… сжал губы в тонкую линию.

— Кораи отозвали прошение о посещении северных территорий на праздник Урожая.

Я — растянула губы в неживой улыбке.

Хорошо. Очень. И очень-очень плохо одновременно. Это просто хреновее некуда.

Два вестника дядя выплел следом — один за другим. Первый — перенести Арку и зарезервировать места для группы на последний портал, и второй — приглашение для артефактора Гильдии.

— Мы продолжим разговор, когда я вернусь, — вестники растворились воздухе с темной вспышкой. — Жди здесь.

— Звучит, как угроза, — пробормотала я, продолжая улыбаться, пока за дядей не закрылась дверь кабинета.

После этого я улыбаться перестала. Совершенно. Улыбка стекла с лица, я растерла похолодевшие ладони друг о друга, но пальцы остались ледяными.