Белое солнце дознавателей

– Увлечения. Предпочтения. Отклонения, – смуглый палец указывал по-порядку. – Склонности, страхи – вы отдельно просили обратить внимание на этот пункт, мисси.

Я перелистнула на искомое – прочерк. В графе «страхи» – прочерк!

– Мало времени, – алариец развел руками. – Вы хотели результат к вечеру. И тихо.

Я хотела – результат, а пока здесь всё, что я знаю и так.

Свитки свернула в плотную трубочку и отдала обратно.

– Даны получили сообщение?

– Да, мисси. Только что, через десятые руки, – алариец коротко кивнул.

– Хорошо, у нас мало времени – нужно двигаться.

– Мисси, – алариец заступил мне дорогу – и пришлось задрать голову. Сын Старика был высоким, очень высоким, даже для достаточно высоких аллари, выше Ликаса, выше практически всех в поместье. Меня всегда интересовал вопрос – действительно ли, щуплый и низкорослый Старик является его отцом? Или мать нагуляла его от какого-то заезжего алларийского красавчика? – Ещё не поздно отменить всё…

Я вздернула бровь.

– Вы читали, – он хлопнул по свиткам за пазухой, – это… плохой вариант, и со временем станет только хуже… Высшие не меняются…

– Именно поэтому, потому что станет хуже, он нужен нам на нашей стороне, – пояснила я очень терпеливо.

– Мисси, если бы мастер Сейр знал, он был бы против.

– Но он же не знает? – спросила я очень ласково – это мы отдельно обговаривали дома со Стариком, когда отбирали тройку аларийцев. Преданных только мне. Точнее мне и Ликасу. Точнее сначала Ликасу и потом мне, но сути это не меняло.

– Мастер Ликас тоже был бы против, – он решительно боднул головой.

– Несомненно, – кивнула я. – Но остановить меня смог вряд ли… именно по этой причине мы так хорошо ладим с мастером Ликасом и совершенно не ладим с Сейром. Именно по этой причине, у аллари столько прав и свобод у Блау, и именно по этой причине, я решаю, кто нужен мне, чтобы защитить всех, кто находиться под моей ответственностью, – рявкнула я тихо. – И аллари в том числе. Дан мне нужен – Дан у меня будет.

– Мисси…

– Дай сюда!

– Это плохой выбор, мисси, очень плохой, учитывая, что вы задумали! Что скажет мастер Ликас, когда вернется? Что скажет сир Блау?

– Пусть Ликас сначала вернется! И скажет это мне прямо в лицо, – пробормотала я, отбирая у аларийца бархатный мешочек. Растянула завязки – золотая бляха тускло сверкнула – мой пропуск в Низший свет Хали-бада. – Это отличный стимул вернуться поскорее, ведь мне никто не говорит, где он и что с ним? – припечатала я тихо – сын Старика отвел глаза. – А с дядей я разберусь.

По-крайней мере я очень на это рассчитывала.

– Старейшины не одобрят, – попытался он снова.

– Не одобрят? Да они расчистят улицы, чтобы путь к борделю был чист, – фыркнула я. Такой рычаг давления на меня, какой я сама вручила в руки аллари, они бы искали очень долго. Теперь искать не нужно. Если решатся использовать.

– Этот «Туман», – он снова вздохнул. – Не место для приличной мисси. Одно слово и мы найдем, где встретиться без … без… это не место для приличной мисси!

Я сунула мешочек в карман, поправила тюрбан, который так и норовил сползти на нос, и похлопала аларийца по плечу.

– Зато ты всегда можешь сказать, что был в борделе со мной… если тебя поймают на горячем…

– Мисси!

– … как там звали твою зазнобу, – я пощелкала пальцами, вспоминая имя одной из многочисленных кухонных девушек Маги – всё поместье знало, зачем он захаживает на кухню.

– Мы не ходим по вашим борделям, – процедил он сквозь зубы. – Аллари выше этого.

– Когда-то всё бывает в первый раз, – я успокоительно похлопала его по плечу. – Теперь – ходите!

***

Стакан разлетелся, ударившись о стенку с грохотом – осколки разметало по всей спальне.

– Чтоб ее шекки сожрали, – выругался Му, наступив босой ногой на один из кусочков – край вспорол кожу, и выступила кровь. – Тварь, сука, мусор, который по недоразумению Немеса родился наследной сирой.

Указания отца были однозначными и четкими – забыть. Всё, что было на школьном поединке. Всё, что эта сука Блау сотворила с ним на глазах у всей Школы.

– У-у-у-у…, – он взвыл, и следом за стаканом отправил бутылку – та отскочила от стены и покатилась по полу.

Отец думает, как Глава, действует, как Глава, он и есть Глава. Но он – не обязан. Такие оскорбления смывают только кровью и только в круге.