Белое станет черным

– Я всегда такой была, только вы не замечали. – Марго небрежно пожала плечами и добавила: – Мужчины такие эгоисты.

– О Родченко вы знаете много. Но как нам это может помочь?

– А это уж вы решайте. Я снабдила вас информацией, то есть сделала самое главное. Пришло время и вам немного пошевелить мозгами. Если они у вас еще не засохли.

– Гм… Ну хорошо. Не думаю, что мне в голову придет что-то ценное, но попробую. Итак, Родченко был фотограф.

Марго легонько похлопала в ладоши и сказала:

– Браво.

– Он что-то сфотографировал, – продолжил дьякон, – что-то важное и необычное. Что-то, из-за чего людей убивают и в наше время.

– Опять в точку, – похвалила Марго. – Если вы будете продвигаться к разгадке такими темпами, то к утру мы точно до чего-нибудь додумаемся. Если не уснем по дороге.

– Родченко близко дружил с Маяковским, – невозмутимо продолжил дьякон. – Возможно, негативы как-то связаны с их дружбой. В жизни Маяковского было много тайн. Например…

– Например, его самоубийство, – сказала Марго. – Нынче это модная тема. Каждый месяц какой-нибудь журналист проводит «журналистское расследование» и приходит к ошеломляющему выводу, к которому до него приходили сто тысяч раз: Маяковского убили чекисты! Если и вы собираетесь пойти по той же дорожке, то мне с вами не по пути.

– Вы правы, – признал отец Андрей. – Не будем говорить о тривиальных вещах. Попробуем копнуть немного глубже и забудем на время о Маяковском. В конце концов, Маяковский был поэт, а не агент вражеской разведки. Он писал стихи и поэмы, а не…

Внезапно дьякон остановился. Он уставился на Марго и нахмурил лоб.

– Так-так, – насмешливо сказала Марго. – Похоже, вы до чего-то додумались.

– У меня появилась одна идея. Хотя… я не уверен. В любом случае надо проверить.

Дьякон достал из кармана пиджака смартфон и принялся жать на клавиши. Марго слегка наклонилась вперед, чтобы видеть дисплей, и поняла, что отец Андрей вошел в Интернет.

– Вижу, прогресс и вас не обошел стороной, – сказала Марго. – Что вы ищете, батюшка?

– Сейчас узнаете, – ответил дьякон.

Он еще несколько минут рылся в бездонных закромах Всемирной паутины. Затем поднял взгляд на Марго и прочел нараспев:

Смотрел осовело барышнин глаз –Под праздник работай за двух.Красная лампа опять зажглась.Позвонила! Огонь потух.И вдруг как по лампам пошло куролесить,

Вся сеть телефонная рвется на нити.Шестьдесят семь – десять!Соедините!

– Ну как? – поинтересовался с улыбкой отец Андрей. – Вот вам и ваши цифры. Шестьдесят семь – десять.

– Это что? – подозрительно прищурилась Марго.

– Стихи, – ответил дьякон.

– Это я поняла. Иначе бы вы так не завывали. Но чьи они и про что?

– Поэт в рождественскую ночь пытается дозвониться своей возлюбленной, – объяснил дьякон. – Снимает телефонную трубку и просит «барышню» соединить его с номером шестьдесят семь – десять.

– Вот как, – неопределенно проговорила Марго. – А поэта, надо полагать, зовут Маяковский?

– Именно так, – кивнул дьякон.

Марго была взволнована, но вида подавать не хотела. Она лениво отпила «Порто», поставила бокал на стол и задумчиво повертела его за ножку.

– Значит, все-таки Маяковский, – проговорила она. Подняла взгляд на дьякона и добавила с надеждой в голосе: – Но ведь не самоубийство?

Дьякон покачал головой:

– Нет. Маяковский застрелился в тридцатом году. А эти стихи написаны в двадцать втором.

– Слава богу, – вздохнула Марго. – А нам важна дата?

– Не знаю. Но тут, в сносках… – отец Андрей слегка качнул смартфоном, – написано, что эту поэму проиллюстрировал Александр Родченко. Сделал для нее фотомонтаж.

Марго обдумала эту информацию и сказала:

– Кому Маяковский пытался дозвониться в рождественскую ночь 1922 года? Как звали его возлюбленную?

– Ну, это известно. Он звонил Лиле Брик. Она была любовью всей его жизни. Он с ней жил. Ну, то есть… – дьякон слегка замялся, – жил в семье Лили и ее мужа – Осипа Брика. Он считал Бриков своей семьей.

– Да, я об этом слышала, – кивнула Марго. – Любовь втроем. Прямо шведская семья.

– Не опошляйте, – попросил дьякон.

Марго дернула острым плечиком:

– Да я и не опошляю. Знаете, что в этих стихах самое странное?

Дьякон уставился на нее с любопытством.

– Посмотрите, где была написана поэма? – попросила Марго. – Обычно это указывают после текста.

Дьякон отщелкнул клавишей несколько виртуальных страничек и сказал:

– В Москве.

– А где жила Лиля Брик? Тоже в Москве?

– Ну да. Маяковский указал в поэме не только ее телефон, но и адрес. Вот, послушайте…

В проулок! Скорей! Водопьяному в тишь!Ух! А то с электричеством станется –Под Рождество на воздух взлетишьСо всей со своей телефонной станцией.

– Водопьяный переулок, – подытожил дьякон. – Там они и жили – Лиля Брик, Осип Брик и Маяковский.