Белоснежка в трауре(СИ)

Мы вошли в скрипучий лифт и благополучно поднялись на девятый этаж. Я протянула было руку к звонку, но резко одёрнула её и толкнула дверь. Она безропотно поддалась мне, открывшись и пропуская нас внутрь. Как же мне было страшно переступать порог этого некогда благополучного и спокойного жилища. Я не знала пока, что случилось с моей лучезарной подружкой, но догадывалась, что это, скорее всего, какое-то дорожное происшествие, от чего ещё может в наше время умереть молодая симпатичная, и главное, совершенно здоровая девушка. Как выяснилось дальше, я была в корне неправа в своих выводах. В нашем городе именно в наше время молодые женщины умирали от рук маньяка, а я почему-то совсем не подумала об этом. Или не хотела так думать применительно к Полинке. Господи, ну, пусть это будет дорожно-транспортное происшествие, а. Пожалуйста, не надо так с Полинкой. Меня сжало в маленький комочек и ко мне, словно сквозь вату, проникали отдельные отрывистые фразы. Это Костя пытался мне рассказать о том, что произошло. А я же сидела на жёстком стуле и не хотела, совсем не хотела ничего слышать. Я плакала, а Зоя Михайловна суетилась рядом, позвякивая аптечными пузырьками. Она всем нам была очень нужна сегодня. Она старалась всех утешить, каждому налить успокоительных капель, которые так предусмотрительно захватила с собой из моего жилища. Родители Кольки и Полины прятались в спальне. Они не хотели ни с кем общаться, им уже хватило беседы с полицией. После этого жизненные силы обоих окончательно закончились. Они сидели в своём укромном месте, плотно прижавшись друг к другу и извергая непрекращающиеся потоки слёз. Колька, бедный наш весельчак Колька, бился головой о стену и горестно завывал. Андрей, никого не спрашивая, быстро задрал ему рукав свитера и аккуратно попав в вену, ввёл какое-то успокоительное. Он больше не мог видеть страдания друга и решил, что ему так пережить реальность будет легче. Колька постепенно затих, Костя с Андреем подхватили его под руки и довели до кресла.

В таком состоянии, какое было у меня, я никому не могла помочь. Какой из меня, к черту, психолог. Ребята позвали меня, чтобы помочь Коле и его родителям пережить такое горе, а я сама не могла этого вынести. Я не знала, что делать дальше. Хотелось срочно найти этого нелюдя и убить его сто тысяч раз. Но я понимала, что таких тварей не очень-то легко вычислить, и надежды на то, что его поймают, практически нет. Я чувствовала своё бессилие, и это было ужасное чувство. Ты не можешь ничего. Близкий тебе человек мёртв, и ты уже никогда не увидишь ни красивых зелёных глаз, ни бесхитростной приятной улыбки. Никто больше не возьмёт тебя ласково за руку и не успокоит, когда тебе плохо. Полинка умерла слишком молодой, и это очень несправедливо. Она не успела выйти замуж, родить детей. А она так мечтала быть хорошей женой и матерью, как минимум, троих сорванцов. Лучше бы он меня убил, мне всё равно. Я не нужна никому, ни мужу, ни сыну, друзья и подруги из прошлой жизни отказались от меня, как от прокажённой. К чему мне жизнь? Если бы можно было вернуть Полинку, обменять её жизнь на свою. Только ничего нельзя сделать, ничего.