Белые крылья надежды

Ангелика теснее прижалась к его груди, руками обвила за талию. Его рубашка пропиталась ее слезами, но это вряд ли кого интересовало в этот миг. Синьора Полетте тихо утирала слезы, за ней прятался синьор Дорети с влажными глазами. Только маленькая Луиза хлопала своими большими глазками в сторону Ангелики и Леопольдо, сидя на колене у синьоры Полетте. Внезапно оттолкнулась от колена и упала на траву, затем поднялась на маленькие неокрепшие ножки и сделала шаг по направлению к Ангелике и Леопольдо, еще один.

Из груди синьоры Полетте вырвался вздох удивления.

– Ангелика! – воскликнула женщина. – Смотри! Смотри, милая! Луиза пошла!

Ангелика повернула голову, и улыбка скользнула на ее заплаканное лицо. Луиза стояла в метре от нее и улыбалась во весь рот. Сделала еще один шаг, но тут не удержалась и упала. Синьора Полетте испуганно вскрикнула и потянулась к девочке, но та встала на коленки, поднялась на ножки. На лице девочки по-прежнему светилась довольная улыбка.

Леопольдо улыбнулся, отпустил Ангелику, сделал шаг по направлению к девочке и присел на корточки, вытянул руки.

– Давай, малышка. Иди ко мне. У тебя все получится.

Луиза взмахнула ручками, что-то пролепетала и шагнула к Леопольдо. Еще один шаг и еще. За спиной девочки синьора Полетте лила слезы от умиления, а синьор Дорети нежно поглаживал ее по плечу и улыбался. Луиза еще раз упала, прежде чем добралась до Леопольдо, но, как и раньше, поднялась на ножки и продолжила движение, подчиняясь незримому закону мироздания – двигаться, двигаться, двигаться. Наконец ее ручки коснулись рук Леопольдо, тот взял девочку на руки и повернулся к Ангелике, приблизился к ней и обнял за талию, притянул к себе.

– Нам тебя не хватает.

Ангелика положила голову Леопольдо на грудь. На лице девушки сверкала улыбка, а в глазах светилось счастье.

– Leopoldo! Leopoldo! – тишину острова расколол чей-то крик.

Леопольдо поднял голову. Улыбнулся, узнав голос кричавшего мужчины.

– Where are you?! I repaired the fucking engine! Where are you[186]

?!

– Кто это? – Ангелика заглянула в глаза Леопольдо.

– Это мой друг.

– Но что он кричит?

– Мы едем домой, моя любовь, – Леопольдо крепче прижал к себе Ангелику. – Мы едем домой.

Рано утром яхта Джека Рами отчалила от острова Надежды (как его окрестил сам Джек) и взяла курс на Бермуды. Леопольдо стоял на носу яхты, обняв Ангелику за талию и положив ей голову на плечо. Взгляд его, как и взгляд девушки, блуждал где-то там, далеко-далеко, там, где небо целует океан, где они, сливаясь в вечном единении, превращались в одно целое, в некий, никогда не существовавший ранее организм с одним телом, одной душой.

Леопольдо ощущал, как прохладный утренний ветерок гуляет по телу, теребит волосы на затылке и щекочет ноздри. Чувствовал, как его сердце бьется в ритм с сердцем Ангелики медленно и тихо. Чувствовал тепло ее тела, ловил носом его запах, наслаждался им, точно сладостным ароматом нектара – того самого, что пили древнегреческие боги, сидя на Олимпе[187] и посматривая вниз на тот поднебесный мир, который они создали не иначе как себе на потеху. Справа, словно из-под воды показалось солнце, зависло над горизонтом, точно удивленное странными двуногими существами, которые посмели проснуться раньше его, и поплыло по небу, возвещая о приходе нового дня.

Сзади доносился голос Джека, пытавшегося втолковать италоговорящему синьору Дорети, ни с того ни с сего возжелавшего научиться управлять яхтой, принцип работы анемометра[188]. Из каюты слышался голос синьоры Полетте, пытавшейся уложить досыпать маленькую Луизу. Слышал шум волн за бортом, крики птиц, несшиеся с удалявшегося острова. Все эти звуки он отмечал, но и только, не отвлекался на них, сосредоточившись на той драгоценности, которую прижимал к груди, прижимал так, словно боялся потерять. Волосы Ангелики щекотали ему щеку, но он и на это не обращал внимания, наслаждался теплом и тишиной, что поселились в его сердце со вчерашнего дня.