"Белые линии"

— И вы, и мы. Мы недооценили Готвальда и вообще коммунистов. И это нам дорого обошлось. В течение нескольких дней февраля им удалось предпринять такие шаги, которые застали нас врасплох, особенно Катека. Поэтому принято решение сменить место нашей деятельности и переехать из Праги во Франкфурт-на-Майне.

— Отлично... Но, я смотрю, Прага что-то не собирается прощаться с вами залпами торжественного салюта.

— Скорее наоборот. Они с великой радостью забили бы нас в эти пушки и выстрелили. И не только пражане, но и наши дирижеры из Вашингтона. Без этого, видимо, в нашей профессии не обойтись. Пока дела идут хорошо, все остается в тайне, а как только споткнешься, получишь по шее.

— На этот раз, Курт, мы не просто споткнулись, а сделали хорошенькое сальто-мортале. После него мы еще долго будем зализывать полученные раны. Но я тебя в свое время предупреждал. Помнишь нашу осеннюю встречу в охотничьем домике? Я уже там тебе говорил...

— Миро, прошу тебя... Упреки и брань я теперь слышу каждый день. Ты, по крайней мере, мог бы пощадить меня. Но я тебя сегодня пригласил сюда не для того, чтобы лить слезы над разбитой тарелкой.

— Я тоже подумал, что ты со мной хочешь говорить о другом. Слушаю тебя...

— Когда-то в том домике ты, Миро, предлагал мне сотрудничество. Это предложение остается в силе?

— Конечно, остается в силе.

— Спасибо... Как мне стало известно, что-то ты уже начал делать за несколько недель до того, как на нас все это свалилось...

— Начал, только кое-что в феврале провалилось и у меня. Я, например, рассчитывал на штабс-капитана Тайхмана... А он попал с паном генеральным секретарем Краиной в какую-то аферу с оружием и с нападением на здание радио и теперь сидит за решеткой. Его схватили, когда он собирался дать тягу из республики. Аналогичная история случилась со штабс-капитаном Немечеком. Тот тоже собирал для Краины кое-какое оружие и тоже попался.

— Я думаю, ты со своими связями наверняка сумеешь найти им подходящую замену. Речь прежде всего пойдет о людях, которые имеют возможность получать достоверную информацию о чехословацкой экономике, об армии, органах безопасности и о политической ситуации в республике.

— Понятно.

— Инструкции и снаряжение для своих людей получишь от Уолтера Бирджа, который пока остается здесь в посольстве. С ним и будешь поддерживать связь. Но, конечно, гораздо больше, чем до сих пор, придется соблюдать конспирацию. В прошедшие месяцы мы на этот основной принцип разведывательной деятельности не обращали особого внимания. И поэтому, может быть, мы и проиграли.

— Может быть. Но я, Курт, основную ошибку вижу в совершенно другом. Вы исходили только из односторонней информации, доставляемой вам людьми, для которых падение власти коммунистов было делом желаемым, но очень далеким от реальности. Ведь даже самого большого желания мало для того, чтобы кого-то лишить власти. Не ждите, что мы будем вам посылать различные сказки. Это будет только проверенная, реальная информация, которой вы, разумеется, можете доверять.

— Рад это слышать, Миро. А теперь давай договоримся о конкретных мерах...

7

За забранными решетками окнами комнаты, в которой сидят следователь государственной безопасности, стенографистка и бывший майор чехословацкой армии Яромир Неханский, стоит солнечный августовский день сорок девятого года. Неханский здесь не впервые. Со времени его ареста прошла почти неделя, и он уже кое-что рассказал о своем прошлом, о шпионской и антигосударственной деятельности, угрожавшей безопасности республики.

— Теперь расскажите о своей преступной деятельности начиная с марта 1948 года, когда из Праги уехали полковник Катек и его сотрудник Курт Тауб, с которым вы собирались сотрудничать.

— После отъезда из Чехословакии Катека и Тауба я установил с помощью Велеслава Вала контакт с сотрудником американского посольства в Праге Уолтером Бирджем. Как я уже упоминал в своих прошлых показаниях, я знал Бирджа еще до февральских событий, но тогда мы еще не говорили о конкретном сотрудничестве. Произошло это в марте 1948 года. Мы встретились на квартире у Вала, чтобы обсудить вопросы, связанные с моим сотрудничеством с американской разведкой. Бирдж потребовал снабжать его сведениями о партийных собраниях организаций КПЧ, интересовался характеристиками руководящих партийных деятелей, их взаимоотношениями и взглядами. Моей главной задачей была шпионская деятельность в армии. Бирдж от меня требовал данные о дислокации частей армии, о размещении военных аэродромов, о моральном состоянии офицеров и личного состава, их настроениях и так далее.

— Как вы передавали эту информацию Бирджу?

— Обычно мы встречались раз в две-три недели на квартире у Вала. Поскольку Вал живет в доме, где находится шведское посольство, нам это казалось сравнительно безопасным, так как наши встречи Бирдж мог прикрыть посещением этого посольства. Таким образом мы встречались с Уолтером Бирджем до ноября 1948 года, когда он передал меня другому сотруднику американского посольства.

— Как в дальнейшем развивалось ваше сотрудничество с агентами американского ЦРУ?