Белые медведи

Тибет находится между Индией, Непалом, Бирмой и Китаем, а я нахожусь между двумя длинными ногами Анжелы. Мой член уперся в ее каменную лобковую кость, и я пытаюсь попасть в цель. С третьего раза мне это удается. Я слышу стон.

- Давай, - командует Анжела, и, признаюсь, у меня нет другого выхода. Внутри Анжела такая же приятная, как и снаружи, хотя это лишь мое предположение, так как алкоголь не дает мне возможности почувствовать хоть что-то. Он лишь водит мной туда-сюда. Анжеле лучше: она постоянно стонет и изредка покрикивает. Предполагаю, что такое поведение может оказаться имитацией, но мне приятно осознавать, что я вынуждаю бывшую порноактрису издавать хоть какие-то звуки.

- Быстрее, - продолжает говорить Анжела, но я и так делаю все, что могу.

Одновременно у меня начинают болеть внутренние органы. На Тибете считают, что причины всех явлений, в том числе и болезней, связаны с умом: почки болят от страха, печень - от раздражения, легкие - от тоски - вот они чувства, которые сейчас гложут меня, как будто я - куриная кость.

Музыка Моцарта нагнетает давление на меня, а я нагнетаю давление на Анжелу, и в этот момент все меркнет. Я хлопаю глазами и не понимаю, что происходит. Это как нанюхаться клея: проваливаешься в черную пустоту, из которой выхода нет. Я сейчас похож на рыбу, когда жадно глотаю ртом воздух, но даже он отсутствует в этой пустоте. Она кажется приятной, но только не на слух. Вокруг абсолютно тихо: не слышно ни музыки Моцарта, не стонов и вздохов Анжелы, ни хлюпанья наших половых органов - все исчезло. Никто не знает, что такое абсолютная тишина. Ее просто не существует в природе, но тем не менее она сейчас рядом со мной, а я в ней.

Неужели я умер, думается мне. Вполне возможно, кокаин, смешавшийся с алкоголем и сексом, помог сердцу остановиться. Так умирали многие известные люди, даже не собираюсь перечислять - список очень длинный. Где-то наверняка есть мир, куда отправляются все погибшие от наркотиков рок-звезды. Диснейленд - очень подходящее название для такого места. Несложно представить, как оба Джимми - Хендрикс и Моррисон - с белыми носами гоняют на американских горках и выкрикивают слоган нового времени: «Only Coca!». Они похожи на белых медведей из рекламы газированного прохладительного напитка. Я видел такую карикатуру в Интернете.

Пустота становится объемной, обнимает меня за плечи. Я пытаюсь схватить ее, выбрасываю руки вперед. Сквозь черное ничто начинают просачиваться крики Анжелы:

- Давай, давай, давай!

Оказывается, все это время я не прекращал своих движений телом и практически довел ее до оргазма. Я чувствую, как кожа на моей спине лопается от острых ногтей Анжелы. Не хочу, чтобы Татьяна увидела следы сегодняшней оргии, и пытаюсь сказать:

- Только не царапай спину, - но, находясь в пустоте, я не могу произнести и слова.

В тот момент, когда я собираюсь кричать, черный занавес падает, и я снова вижу стены комнаты, где убили Сурикова, потолок, на который он смотрел, умирая, но что-то неверно. Голос Анжелы пропал, а вместо него я слышу хриплый писк:

- Да, Саша, да…

Я опускаю глаза и вижу под собой карлика. Его лицо скривилось в гримасе наслаждения, а рот продолжает:

- Трахай, трахай!

Меня охватывает такое отвращение, что, кажется, я вот-вот блевану. Полупереваренные блюда с поминок подкатывают к основанию языка, обжигая ротовую полость. Музыка Моцарта продолжает давление, но я уже не собираюсь подчиняться ему. Я делаю движение назад, чтобы вырваться, но не могу: крепкие ноги карлика плотно обхватили меня.

Проблема во мне, я в этом уверен. Небеса вот-вот рухнут - надо спасаться, но руки карлика цепко схватили меня за задницу: я в плену и на автомате двигаюсь к завершению акта, чувствую, как сперма собирается в комок, готовясь облить здесь все.

Карлик говорит:

- Это именно то, чего я хотела!

Раскаты грома теперь не прекращаются, служа ритм-секцией для коды Моцарта, разрывающей меня на части. Получается музыка в стиле транс со смещенной сильной долей. Остается еще где-то минута до конца. Лицо карлика сжимается и разжимается, как губка, при каждом моем новом маневре. Я не бросаю надежды вырваться, поэтому хватаю его рукой за волосы. От силы захвата они, кажется, хрустят. По крайней мере, я вижу в своей ладони копну вырванных волос. Причем, эти волосы стопроцентно принадлежат Анжелы.

В ответ карлик бьет меня по спине и кричит:

- Больно! Да, хорошо!

Он царапает острыми Анжелиными ногтями мне лицо и продолжает:

- Все, все, все!