Белые перья шпиона

— Я пыталась выполнить ваши указания, сэр. Но это невозможно! И если уж вы так в этом уверены, может быть, сами попробуете?! Сэр!

— С удовольствием, Жаклин! В следующей атаке я буду за ведущего бомберов, а вы на двухместном "Брюстере" составите компанию Эдмунду, Марку и Алексу. Кстати, хорошая идея! Мы теперь регулярно будем сажать одну из леди в переднюю кабину атакующего "ягдфлигера", чтобы показать, как именно мы бьем ваш строй, и куда прячемся от холостых трасс ваших турелей.

Через час состоялся новый учебный бой, в котором уже сам Моровски вел ведущее звено "Дугласов". И когда Эдмунд снова повел свою троицу снизу спереди, "польский демон" вдруг скомандовал пикирование с доворотом в сторону "Кертисов", и рывком сократил дистанцию. И хотя из последнего звена один из бомберов не удержался в строю, но нападающие внезапно сами оказались в прицеле бомбардировщиков и кинулись в разные стороны. Жаклин чуть замешкалась, и едва не столкнулась с опасно приблизившимся "противником". После приземления, она даже попыталась побить Моровски, но наткнулась на суровую отповедь своих же подруг.

— Лейтенант…

— Ах ты, гад!!!

— Жаклин стой! Погоди!

— Мерзавец! Сволочь! Мы с Алексом и экипаж "Дугласа", чуть не погибли из-за твоего безумия…

— Джекки!

— Стой, подруга!

— Тварь!

— Джекии, Хватит!

— ЧТО?! Мадлен! Николь! Вы что же против меня? После всего, что мы вместе прошли?!

— Джекки, ты не права! Адам спасает наши жизни своими наставлениями.

— Вот именно, милая! И мы должны быть ему благодарны за это.

— За вот это?!!

— Да, дорогуша. Именно за это!

— Мы с девчонками вспотели от неожиданности таких маневров, и от ужаса столкновения, но зато в настоящем бою, остались бы живы.

— Ну, как, вы сделали правильные выводы, лейтенант?

— Да, капитан сэр. Мне все понятно… Хотя меня ты мог бы заранее предупредить об этом.

— Думаю, это лишнее, лейтенант. Зато теперь, вам стало ясно многое. И то, что ничего не выполнимого в моих указаниях не содержится, и что чувствуют в атаке ваши противники.

Следующей в передней кабине учебного истребителя в атаке участвовала Мадлен. В бою, от переизбытка чувств она клекотала словно горная орлица, и мало что запомнила. Однако смена ролей в бою благотворно повлияла на всех летчиц, и вскоре их действия стали выглядеть более осмысленными. И бывший командир "Амазонок", а ныне их временный лидер, смог приступить к отработке противозенитных маневров, эшелонированного построения, и прикрытия огнем соседних машин. Два следующих дня стали для девушек очередным "кромешным адом". Но вернувшееся доверие к их "гуру", сильно упростило тренировки. Моровски теперь брал с собой в вылеты и других инструкторов. Не все у них получалось с первого раза, однако к концу недели занятий у "дичи" выработался тощий портфель уловок и приемов, сильно осложняющий жизнь охотящимся на них истребителям.

Как-то вечером на авиабазу прибыла группа ветеранов польской кампании. И начальство разрешило отметить это событие. Из тех, с кем они начинали воевать, Павла узнала четверых, включая Бреннера и Пауэра. Других пилотов из первого состава "Задир", жизнь разбросала по разным краям. Двоих уже прибрала старуха с косой. Остальные приехавшие парни, воевали в бригаде "Сокол" либо накануне, либо уже после захвата в плен Адама Моровски. Для встречи на этот вечер был оккупирован один из тактических классов. В соседнем здании, до отъезда, разместилась прибывшая из Монтгомери делегация "Амазонок". И так совпало, что этим же днем за кампанию с ними приехала и Саманта. Девочка очень скучала по своей маме, и начальство благодушно разрешило привезти её на авиабазу. Вайолет была счастлива. Но когда началась вечеринка, присутствие дочери стало серьезной помехой материнскому отдыху…

Вайолет несколько раз покидала вечеринку, чтобы поглядеть, как там, в соседнем корпусе, спит Саманта. Но дочь спать не хотела, и собственной мамой была дважды отловлена вместо сна сидящей за фортепьяно в смежной со спальней комнате. Десятилетняя девица клятвенно обещала, что будет спать, снова оставляя мать в сомнениях. А в это время в зале шумели застольем, пили под красивые тосты, дурачились и выпячивали свои заслуги прибывшие сегодня виновники торжества. Мужественные голоса разухабисто спели марш "Хей Соколы" и еще пару американских военных песен. В большом зале был полированный рояль, и он не простаивал. Дамы поочередно аккомпанировали мужчинам, и сами зажигательно исполняли местные шлягеры. Все это вполне устраивало советского разведчика, пока один из гостей не предложил капитану Моровски спеть "Львовский реквием". Не замеченный ранее в смущении офицер, исполнять эту песню, отказался.

— Может, споете нам это произведение, сэр. Другим исполнителям далеко до вашей экспрессии.

— Нет уж, Дуглас! Я не настолько пьян сегодня, как в тот день во Львове. Пой сам! Или лучше не пой. Сегодня такая встреча. А эта песня будет совсем не в тему, только людей зря расстроишь. И, сожалею, леди и джентльмены, но я ненадолго вас покину.

— Э, мистер… капитан, сэр. А вы… На обратном пути, не проверите, как там моя Саманта?