Белые пятна

Обвиняемый защищается, это его право. Как умеет и может: демагогией, хитростью, ложью. Хуже, если и в этом он не одинок. «Товарищ Соловьев Н. П., — писал прокурору в поддержку своего подчиненного тот же М. И. Каримов, — принимает активное участие в общественной жизни района, инициативен, энергичен, политически грамотен, постоянно занимается повышением своего идейнополитического уровня…»

Впрочем, как и чем он занимается, на что направлены его энергия и инициатива, прокурор к тому времени знал довольно неплохо. Вот какой приключился курьез. «Артельщики», как это часто бывает с сообщниками, успели изрядно друг друга возненавидеть: алчный дележ не слишком честной добычи как-то плохо сближает… И вот один из них, Грант Агароян, просто-напросто выкрал у Агабекяна записную книжку и передал следствию. Выкрал — зная, что именно там написано. Вот что было написано в книжке рукою ее владельца: «Соловьеву отдал 1500 рублей… Соловьеву отдал 1800 рублей… Соловьеву — 1500… Соловьеву — 1500… Соловьеву…» То, что настойчиво утверждал Салихов, в чем не сомневался следователь и что упорно отрицали Агабекян с Соловьевым, получило объективное подтверждение.

Сколько же из тех пятидесяти тысяч перепало лично директору? Показания расходятся, с точностью до рубля мы этого уже никогда не узнаем. А надо ли знать? Имеет ли значение — сколько? Все это была одна «семья» — и ранее дважды судимый «бригадир» Агабекян, и прораб Романов, покорно директору услужающий, ставящий подпись свою под любым враньем, если оно угодно начальству, и сам «хозяин-барин», и другие льстецы, ему потакающие. Конечно, не даром…

Долгим, очень долгим был путь к скамье подсудимых. Но — неотвратимым. Мы поймем, я думаю, почему он был таким долгим, если я приведу хотя бы вот эту деталь: Минсельхоз Татарской АССР «освободил» Соловьева от тяжкой директорской доли лишь через полгода после его ареста. Полгода непотопляемый руководил из тюрьмы. Полгода не решались смириться с неизбежным и найти замену.

Все надеялись, видно: не дадут высокие покровители пропасть «полезному мужику». Слова, взятые в кавычки, придумал, кстати, не я: так назвал Соловьева все тот же М. И. Каримов. Назвал уже после того, как «полезный» был осужден: 11 лет усиленного режима с конфискацией имущества.

На крутых поворотах соловьевской судьбы мы упустили из виду бухгалтера. Как он там торжествует победу? Вы ждете, конечно, что честность его, упорство и мужество достойно отмечены. Да, пожалуй: Салихова изгнали с работы. За строптивость и критику? За то, что вынес сор из избы? Вовсе нет. Совсем за другое: за то, что он не мешал воровать Соловьеву.

Как не мешал?! — воскликнете вы. Значит, все, что написано про него в этом очерке… Значит, это неправда? Правда, отвечу я, чистая правда, и никто с ней не спорит. На последнем витке он действительно спас семнадцать тысяч рублей. Молодец! Но остальные-то тридцать три упустил.

Так ведь бил же в набат, во все двери стучался, всех начальников на ноги поднял: вмешайтесь, одерните, остановите! Верно, стучался и все же платил. Вот те раз, снова скажете вы. Кто деньгами распоряжается? Чье слово закон для всех подчиненных?

К черту логику, к черту иронию, тут воюют иным оружием. Все навыворот, наизнанку. Невпопад — как в театре абсурда. И не слушая, и не слыша — как в театре глухонемых.

Схема простейшая: разоблачил расхитителя Салихов? Значит, ему и упрек: почему не разоблачил еще раньше? Салихов множество раз сообщал, что деньги воруют, — его и спросить: почему ты дал воровать? Салихов обвинял директора в развале хозяйства — его же к ответу: хозяйство развалено, тебя и накажем…

«Тов. Салихов ведет себя в коллективе недостойно, — сообщал министру все тот же М. И. Каримов. — Уважением не пользуется, а, наоборот, своими выходками мешает планомерно вести хозяйственные дела». Стиль, как видим, соловьевский, доводы — соловьевские и тактика — тоже: обвиняй обличителя в том, в чем он обвиняет других, заставь его защищаться, пусть почешется, пусть докажет, что он не верблюд. Ну а как доказать? Где и кому? Давно ведь известно: тот, кто не хочет слышать, хуже глухого…

Спасти этой тактикой Соловьева уже невозможно: преступник сурово наказан. Но можно зато отомстить. Отбить охоту у других следовать тем же скользким путем. Хочешь истины? Справедливости хочешь? Хочешь быть умнее других? Будь, пожалуйста, на здоровье, но знай!.. И другие тоже пусть знают…

Вот такой наглядный урок был преподан бухгалтеру. Урок, предметно проиллюстрировавший давнюю «мудрость»: будешь жить сам, если дашь жить другому. «Мудрость» сообщников. Соучастников. Но — не честных людей. «Мудрость», воинственно отвергающую социальную активность, гражданскую страсть, не показушную, а деловую потребность очистить наш дом от всякого мусора.

По давно проверенной, многократно себя оправдавшей методе надо найти у главбуха хоть какие-то, хоть покрытые давностью, хоть ничтожные, но изъяны. Надо — нашли! Чепуху, но нашли: одному не ту выдал справку, другому плохо вычислил пенсию…